Мне нравится эта шальная истома
- что вовсе не гонит, беднягу, из дома.
А тянет его к столу, работяге,
Чтоб что-то писать на чистой бумаге.
Мне дорог пьянящий обряд сочиненья,
В нём строчка, рождаясь, рождает сомненья.
А рифма даётся невинной девицей,
Что словно в постель, на бумагу, ложится.
Мне грустно, когда этот труд завершаю.
В ладони беру и по капле вкушаю.
Бокалом вина их к губам подношу.
И строфы смакуя, стихами дышу.
И грусть, эта, строфы мне вновь навевает,
Где рифмы и ритмы мотив напевают,
И тянут, меня, к столу - работяге,
Чтоб нервной рукою «вязать» их к бумаге.