Начнём с нашего детства, с самого раннего нашего детства, когда мы, как сами себя убеждаем, ещё ничего не знаем и не понимаем, кроме столь недалёкого и непосредственного, что даже не хотим задумываться об этой поре, иначе как о времени лёгкости, небесности, счастья и тому подобное. В этой нашей вере столько наивности, которая вынуждает нас славить своё детство, что мы даже о каждом мгновении, прожитом нами в этот недлинный период, думаем, как о некоем ожидающем нас ещё и в дальнейшем бесконечном существовании в покое, наслаждении и всевозможном блаженстве, но, настаиваю я, только в нашем понимании; т.е. хотим ли мы уподобиться ребёнку, отрицаем ли детство или пребываем в нём, но для нас этот период стремиться сделаться “свободой”. Но, можете поверить мне сейчас, это только одно из кажущихся нам ощущений, ведь мы уже тогда только лишь учились понимать родителей, их желания, их стремления, и другие всевозможные их, и от всех этих их, наше развитие уходило в любую, часто не нашу сторону.
И вот она, истина первая: мы зависим. Действительно зависим. И никогда не наступит мгновения, когда мы перестанем зависеть; а, значит, свобода – это не независимость; но эта не независимость от чего? если от погоды и пищи, то мы излечимы, но если наша не независимость превращается в зависимость, то мы уже не свободны. Т.е. степень свободы определяется не количеством зависимостей, а качеством связей этих зависимостей. Однако как следует понимать качество связи, в рамках которой мы не независимы? – Это можно оценить с помощью нашей внутренней потребности в этой связи, что реально отражается в нашей деятельности. Т.е. качество связи не независимости определяется из соотношения реальных потребностей, продиктованных видом деятельности индивидуума, что уже само по себе гарантирует произвольность этой потребности, по отношению к тому, насколько в большей или меньшей степени индивидуум реализует эту не независимость. Не независимость, таким образом, это ещё не сеть зависимость в моём понимании. Настоящая зависимость начинается там, где человек либо не осознаёт свою зависимость, либо посредством только этой зависимости он получает психологическое удовлетворение от своей жизни. По-настоящему это уже не будет жизнью, но человек, не замечая разницы (см. Фромм), будет продолжать влачить своё существование, не осознавая этой разницы: разницы между деятельной жизнью и стереотипичным существованием в образе homo sapiens.
Я не буду определять деятельность и отошлю любопытного читателя к учебникам психологии, отчасти от моей нелюбви к зазубриванию, отчасти от нежелания копаться в специальной литературе. Начиная отсюда, предупреждаю всех своих читателей, что всё здесь написанное есть лишь плод моих воззрений и потому может восприниматься как симбионт жанров, однако (по усмотрению) может рассматриваться и как независимое исследование.
Следуя далее моей логике, приходим к тому, что, в конечном счёте, человек становиться свободным только с достижением определённого возраста, социального статуса и только при условии сознания своей свободы.
Природа человеческая есть набор его отличительных видовых, родовых, классовых и т.д. вплоть до типовых и царственных отличий и сходств. Всё это слито в человеке и проявляется как вместе, и тогда это истинно человеческое, так и в отдельности, и тогда это животное. Однако только социальное не обеспечивает свободы человека, потому что одна из её частей это свобода духовная. Но чтобы нам не плавать по столь обширным просторам свободы, я предлагаю остановиться для начала на свободе пространственной, что мы и будем рассматривать в следующем параграфе.