Скупую верность естеству храня,
Я окунал в слепые акварели
Свои стихи, черкав на простынях,
На белокожих фартуках метели,
На непослушных запахах весны,
Расколдовавшей замки сталактитов.
И, возникая в шкурках бересты,
Неслись ко мне немые волны ритмов.
Я разметал вражду по этажам
Недоснесённой Вавилонской башни
И находил источник куража
В своей любви и силе бесшабашной!
Я понимал такие языки,
Которых нет и вряд ли где-то станет,
И расширял чужие козырьки
До невозможной оттепели ставен.
И в этом всём меченьи для тебя
Светили окна и цвели иконы,
И своего чужого возлюбя,
Неприхотливо двигались перроны.