Снова сумрачные тени
пали на снега.
Кому - слава, кому - деньги,
а кому - рога.
Кому дальше по дороге
прямо в благодать
и до ласкового бога
лапою подать.
Плач не нов, а смех не дорог,
нечет - тот же чет.
Не юродствуй,
век не долог,
пять веков не в счет.
Веки поднял, слезы вытер,
закусил губу.
Балки, своды, перекрытья...
Не кляни судьбу.
Гонит конный, тянет пеший
за верстой версту.
Кто с доносом, кто с депешей
вдоль да по мосту.
Тот с больною головою,
этот на погост,
Кто с товаром, кто с войною
вдоль да через мост.
И толкает волны в берег
неких дальних стран
то ли Волга, то ли Терек,
то ли Иордан.
Речка шире, речка уже,
лето ли, зима...
Этот мост ничем не хуже,
не сходи с ума.
Только тот, кто с пепелища
возвращается,
только он тебя, дружище,
не чурается.
Только он, веселый нищий,
не слуга судьбе.
Только он, один из тыщи,
спустится к тебе.
И растянет легкой тенью,
крашенным холстом
триста лет твоих сидений
под твоим мостом,
и рванет расшитой тканью
с бледного плеча
триста лет своих исканий
Чаши и Меча.
Зарекаться бесполезно,
что там прозвенит,
что там воспарит над бездной,
что влетит в зенит.
Пламя бьется,
ветер свищет,
иволга кричит.
Сядь, прохожий!
Тише, тише...
Дальше помолчим.