/к О.А./
Цинизм реальности впитал дух Ренессанса.
И скорбной Душе лучше нету утехи,
Как под песни Менестреля расплясаться
В басдансе чопорными пируэтами.
В огнях канделябров, на каблучках,
Часами пред тем свой убор собирая,
Всего лишь час таить в свечах,
О светлом и тайном блаженно мечтая.
Поёт Менестрель, чистым звуком лаская,
В смятении сердечном, уставшую Душу.
Поёт о любви, ни на что не взирая,
А праздник Души той ему и не нужен.
Поёт Душе скорбной, гитару терзая,
На то Менестрель сейчас и зван,
Он звуком песен своих, утешая
Тоску Души скорбной, тоской упован.
Душой же той движет безропотно вера,
Надежда на солнечный день, чтоб свечам
Не плакать с ней вместе, и света,
Чтобы им не давать лишь на миг очам.
Очам Души скорбной (прекрасной Принцессы),
Кому здесь поёт Менестрель о любви.
Поёт он, чтобы видеть её пируэты,
В балладах неся скорбь её души.
Уйдёт Менестрель, оставив в смятении
Душу Принцессы: зачем вторя струнам она,
Предавала ту мысль свою забвению,
Что душа её никому не нужна?!
Надежда на свет постоянный и вера, –
Вера в любовь угасают, когда
Уходит певец петь другим девам,
Терзая для них гитару шутя.
Чего же хотела Душа, ведь знала,
Что зван Менестрель был лишь на час?!
И после, не первый раз понимала:
С его душой она вьюном переплелась.
Но не утешит душа Менестреля
Душу скорбную, пока скорбна она, –
То последняя песня им не спета,
Он будет Принцессой зван всегда.
А где-то рядом карнавала веселье,
И ждёт честной народ Новый год,
Принцесса ждёт своего Менестреля,
Она верит, что ещё с ним споёт.
И в танце буйном будет кружиться,
И, упоённая новым подарком судьбы,
Забудет, что хотела она проститься
С ним, словно со скорбью своей души.
27 декабря 1999 год.