В рожденье новых знаковых систем
влиянье прежних – не простой повтор,
но бесконечность смыслов через повторенье:
в омеге альфа, в Одиссее Полифем,
и каждый автор – соло, он же – хор,
он предикат, субъект, объект и дополненье.
Виток к витку – полифоничность тем
спиралит время и занозит мозг,
пока вся сеть нейронов не спасётся ленью.
Разбив глобальность на ряды морфем,
мы ждём уже отнюдь не роз, но розг,
и заливает воск уверенность сомненьем.
В суме бродяг и в сумерках богов
один надрыв, хотя различен стык
меж составными долями смыслотворенья.
В сумах калик огрызки пирогов:
их боги делят – кто к чему привык.
И на калик взирают с тихим умиленьем.
В простом узоре света на стене
ухмылка Пана. Повелитель мух
диктует морю ритм приливов и отливов.
А в детской книжке фикус на окне
теряет листья и мечтает вслух,
мол, и ему в короне было бы красиво.
16июня-июль 2004