Мы любили свою страну:
На восходящих побегах набухает новое семя.
В холодном бреду, там, где пот, сочащийся с остывающих лбов, превращается в кровь,
И бред – как спасение –
Маленькие желтые твари,
Полные электричества,
Получили власть над огромными огнедышащими чудовищами.
Ты боишься уснуть на краю –
И упасть в бездну,
Проникнуть в ее бесконечную пасть,
Закрыть глаза на краю пропасти
И открыть их – на ее дне
Или – в розовом плюшевом раю.
Рычание ящера и писк желтого грызуна
Засели холодными осколками безумия в твоем пульсирующем алым воспаленном мозгу.
И когда мир разрушается,
И ледяные великаны приходят из мира вечного тумана,
И мертвецы – плывут по океану из собственной крови на галеоне из собственных костей,
Когда родители начинают пожирать своих детей
И когда раковые клетки начинают поглощать свое собственное тело,
Тогда – ты падаешь на колени и кричишь:
«Господи, какое Тебе дело до всех этих мелочей, происходящих в нижнем мире,
Оставь мне хоть что-нибудь кроме того, что пылает сейчас вокруг!!»,
Тогда Господь – пристально смотрит на тебя, улыбаясь,
Но Пикачу и Годзилла – его лучший друг,
Уже срывают пылающие засовы с искрящихся адских дверей…
Знаешь, в подобные моменты,
Когда все возвращается
К началу,
И мои зрачки сужаются –
Я немного сожалею
О
Крушении идеалов
Древнеяпонской культуры
В контексте исчезновения глубокого сакрального смысла
Праздника спускания на воду бумажных,
Мерцающих пламенем горящих в них свечей,
Фонарей.