Капля дождя.
...А просто капля летнего дождя
Нечаянно упала на ботинок твой.
А ты подумал: гром средь бела дня!
И сразу зонт раскрыл ты свой.
И вот на миг застыла твоя тень,
Но понял, что грозы и не бывало.
Ни облака - спокойно дремлет день,
И только капля неожиданно упала.
Упала, но внезапно потревожить
Смогла степенный сон твоей слезы.
Как много сделать одна капля может!
Порою больше ливня и грозы.
И радует, но чаще беспокоит
Нас неожиданный судьбы зигзаг,
Когда не знаешь что тебе готовит
Грядущий день: отраду, мрак...
Ты испугался перемены бытия,
Набора жизни неожиданных картинок,
А просто капля летнего дождя
Упала на запыленный ботинок.
Бревно.
И звёзды в небе не горели.
Фонарь потух - темным-темно,
Когда с тобою вместе сели
Глубокой ночью на бревно.
У дома твоего давно,
Размерами чужих сражая,
Лежало это вот бревно.
Лежало, не мешая.
И так уж повелось у нас:
Сидеть при встречах на бревне.
Глубокой ночью, в поздний час,
Шепчу тебе - ты шепчешь мне.
Разлука. Нужно мне уехать.
Учиться, право, не грешно.
Вернуться обещал, без смеха,
На наше снова сесть бревно.
И в сердце теплоту храня,
Я вновь у твоего окна.
Но понял: не ждала меня -
На месте не было бревна.
* * *
В полночной тишине грустя,
Я улетаю в мир чудес.
В мир сказочного бытия,
Что в голове воскрес.
Отрадно сознавать порой,
Что грусть - есть ложь,
Когда за дальнею горой
Нашёл я медный грош.
На миг покину свою грусть
И стану петь, плясать...
К утру, однако, я вернусь
И буду мирно спать.
Но, может, истина не тут,
А путь мой - лишь обман?
И я без всяких пересуд
Налил вина стакан...
Стакан вина я не допил -
Оставил для других.
Своим мечтаньям посвятил
Я этот скромный стих.
Весеннее настроение.
Весну на осень я не променяю,
Как бархат не сменяю на сукно.
Как прежде, с нетерпеньем ожидаю
Я робкий стук весны в моё окно.
Когда же стук я ласковый услышу,
То в дом впущу надежду и любовь.
И дождь весенний, застучав по крыше,
Игрою страсти взбудоражит вновь...
Природы целомудренная свежесть
Откроет душу лепестками роз,
И в сердце вновь родившуюся нежность
Не скроешь, как не скроешь слёз.
И оживёт вдруг каждый куст дорожный!
И первый цвет... к нему я подойду.
Он мне понятней, ближе и дороже,
Чем лист, опавший, осенью в саду.
Душа – Бумага – Камин
Лист бумаги догорает,
Унося с собой секрет.
Пусть камин его узнает,
Пусть с улыбкой прочитает,
Превратит в золу мой бред.
Взгляд печальный не бросаю
На живой язык огня.
Я, когда-нибудь, узнаю,
Что теперь совсем не знаю,
От огня пока храня.
Лист, отмеченный печалью,
Лист ненужный мне такой,
Беспощадно истребляю,
Грусть свою в огонь бросаю,
Чуть дрожащею рукой.
Но порой не понимаю:
Почему, почти всегда,
То, что я не принимаю,
Что себе я не желаю,
Не уходит без следа?
А терзает с новой силой -
Лист бросаю за листом.
И камин без перерыва
Истребляет все порывы
Беспощадным злым огнем.
И когда походкой робкой
Подхожу с листом к нему,
Я совсем, совсем не ловко,
Но с уверенностью лёгкой,
Отдаю печаль огню.
Миг перед вечностью.
Безумный сон, безумные огни...
Куда же привели меня они?
Покинув юность, где найти
Мне уж утраченную нежность,
Познания былую свежесть?
Я это потерял в пути.
И вот осталось уж немного,
Меня ж пока моя дорога
Не заводила в тёмный сад,
Иль на аллею дивных роз,
Иль в рощу молодых берёз...
Мой путь лежит среди засад.
Однако, что ж себе сказать?
Что не могу так долго ждать,
Что путь уже почти прошёл
По тропке между двух оград.
А жизни всё равно я рад,
Хоть многого я не нашёл.
Увы! Что толку в этом споре -
Минует и уйдёт всё вскоре.
Как резкий и надрывный крик...
Потом замрёт всё и уснёт,
И боль, и грусть, тоска пройдёт.
И вечность... Жизнь - короткий миг.
* * *
В эту дивную тёмную ночь,
Где-то рядом упала звезда.
Чтобы мирный покой превозмочь
Отошёл от костра я тогда.
И побрёл я искать свет звезды
По безлюдной тропинке, кривой.
Мне казалось, что ели-кресты
Закрывают рассвет голубой.
Я хранил и молчанье, и злость,
Оступаясь на каждом шагу.
Так уж в жизни у нас повелось:
Никогда не минуешь тайгу.
Но идти всё трудней и трудней:
Дальше в лес - больше сломанных дров.
В окруженье бегущих людей,
На ходу строю собственный кров.
Но оставила след та звезда, -
И я знаю куда мне идти.
И, уверен, хоть не без труда
Должен к ней непременно дойти.
В эту дивную тёмную ночь,
Где-то рядом упала звезда.
Чтобы мирный покой превозмочь,
Отошёл от костра я тогда.
И иду я на свет той звезды
По безлюдной тропинке, кривой.
Только вряд ли мне ели-кресты
Закрывают рассвет голубой.
Счастливым – эшафот
Я помню день: безоблачное небо,
В душе надежды и покой,
Земля была покрыта снегом,
Хрустящим под моей ногой.
И тихо песню пел мне ветер,
Шептал мне нежные слова.
И даже в самый хмурый вечер,
Моя не мёрзла голова.
И тайна жизненной отрады
Мне открывалась без труда.
И все мне всюду были рады,
За резкость не творя суда.
За праздность не ругали грубо,
За сухость не кидались в злость.
Но всё же им тогда пришлось
Схватить обугленный обрубок.
И с бешенством в меня швырнуть,
Поддавшись кровожадной страсти, -
За то, что мне пришлось шепнуть
Им только слова два: я - счастлив.
Моя память
Моя память - порушенный храм.
Словно белой черёмухи куст,
Не страдает от чувственных ран.
К солнцу смотрит улыбкою уст.
Если вера крепка, как алмаз,
Если совесть - вода родника, -
Даже самый придирчивый глаз
Не увидит и тени греха.
И как первая капля дождя,
Как долина бескрайняя роз -
Моя память, побитая зря,
Голой веткой цветущих мимоз.
Рисунок ребёнка
Рисуют хрупкие неопытные руки
На белом не испачканном листе
Картинок не пугающие звуки
Шуршанья белой розы на кусте.
Как свято скромное, но громкое желанье
Поведать красоту цветов.
Неживших -
приготовить к испытаньям.
Живущих -
пригласить в свой кров.
И светлую, и добрую улыбку,
Неопытного сердца торжество,
Отдать в обмен на чью-нибудь ошибку,
Его спасти и позабыть его.
Маски.
Когда покинул город сказки,
Который создан для детей,
Какой-то друг принёс мне маски,
Наборы пудры и теней.
Грим лёг - лицо моё другое:
Себя я в зеркале не узнаю.
Когда оно снаружи злое,
Тогда внутри смеюсь, пою...
И если на лице улыбка,
То грим скрывает от других,
Что это вовсе не ошибка,
Когда я радуюсь за них.
Спасибо, друг, тебе за маски -
Спасает грим меня от стуж.
Но только от случайной ласки
Из глаз подтёки - льётся тушь...
* * *
Каштаном волосы глядели.
Мелькнула нежности гроза.
И будто ласки захотели
Твои весёлые глаза.
Ты добродушна, не сердита,
Покорна ласковым словам.
И гордости скала гранита,
Вдруг, разломилась пополам...
Всё дрожит.
Всё дрожит - и правда, и молва,
Вздрагивает провод.
Разве песни трепетной слова
Моей грусти повод?
И от ветра вся дрожит листва.
Также моё слово.
Всё дрожит - и жизнь, и смерть,
Голос у любого...
Но не сомневайся - верь!
* * *
Я мечтал… Но не буду отныне.
Я увидел рассвет бытия.
Не на сказочно-дивной картине -
На реальной планете: Земля.
Наяву я увидел мечтанья
И простил сам себе бывший бред,
И туманную пылкость страданья,
И слезы романтической след.
Скоро станем умней и спокойней,
И до слёз рассмешит нас тогда,
Что мы были пылки, непреклонны,
Не пугала шальная беда,
Что наделали кучу ошибок
В безрассудстве мечтаний, страстей.
И уж если путь снова прошли бы,
То без детских, наивных снастей.
И превыше любви стал рассудок.
Погасив всю горячность крови,
Мы ушли от земных предрассудков,
Прочно стали на ноги свои.
И, что было нам жаль, - не помянем,
И забудем куда раньше шли,
Вспоминать о мечтах перестанем,
Опустившись с небес до земли.
Может, в этом мы будем и правы,
Может мудрости это среда,
Ведь же пылкие юные нравы
Принесут куда больше вреда,
Чем, став верным чужому рассудку,
Заплясать и плясать без конца
Под далёкую властную дудку,
Своего не имея лица.
Ни день, ни час, ни краткий миг...
Ни день, ни час, ни краткий миг -
над моей памятью не властны.
Ни боль обиды, счастья крик -
не станут горьки и прекрасны,
когда дурманит тишина,
когда вокруг ни звука жизни,
когда живёшь, сходя с ума,
в какой-то блеклой душной призме.
Когда и жизни - лишь глоток,
нет ни волнений, ни печалей...
Календаря сорвёт листок
любовь,
но измотав вначале.
И что со мной? Иль я поник?
Иль нет былой горячей страсти?
Ни день, ни час, ни краткий миг
над моей памятью не властны.
Я слушал грозу…
Я слушал грозу...
В тёплый вечер
небесный кудесник вдруг тучи пригнал.
Гром грянул -
в лицо мне навстречу
летели холодные капли. Я знал:
лица мне не спрятать
от капель холодных,
не скрыть свою грусть мне от взглядов косых...
Куда убежать мне
от мыслей немодных
и этой, совсем мне ненужной, грозы?
Конечно, дорогу
в мерцании молний
я вижу, и смело иду я по ней.
Мой путь, под дождём,
грозе непокорный,
и губы досаду не выскажут ей.
И не тягощусь я
ненастными днями,
раскатами грома недружеских фраз,
вот только слезинка
смешалась с дождями,
и руслом единым стекают из глаз.
Но капли дождя
не приносят досады:
дождём умываясь, - скрываю слезу.
Я смело шагаю,
ведь чуждые взгляды
ту слабость мою не заметят в грозу.
Осень, осень…
Утомлённое лето
желтизной бунтовало,
без желанья прощаясь
со своей теплотой.
Но пришедшая осень
своё слово сказала
поразброшенной всюду
листве золотой.
И не смея перечить,
взбунтоваться не смея,
вдруг нахлынувшей силе
откуда невесть,
с каждым днём всё сильнее
перед нею робея,
с каждым днём всё теряя
проходящую спесь...
И который уж год
не пугают угрозы
той осенней поры
бесконечных дождей...
Скоро станет зима,
скоро будут морозы,
скоро мы завернёмся
в шкуры мёртвых зверей.
Горит свеча
Горит свеча. Ещё осталось время
Побыть наедине с самим собой.
На голову мою свалилось бремя
Мучительной борьбы с своей судьбой
Как тяжело решать бесповоротно!
Как трудно строгим быть себе судьёй!
Мне шах объявлен в тёмной подворотне
Нахальной, грубой, чёрной, злой ладьёй.
Мне шах объявлен, матом угрожая.
Мне на раздумье - только миг один.
Я ухожу, тревогу заглушая,
От безнадёжно-матовых картин.
Я ухожу, но где искать спасенье?
Мой конь давно мне больше не свояк.
Я королём, без всякого стесненья,
Встаю лицом к чужой ладье вкосяк.
Вчерашний сон.
Вчерашний сон.
Обрыв времён.
Когда-то раньше было - точно помню.
Надежды миг.
И смех, и крик,
И лица те же. Все я их запомнил.
Не жизнь, а рай.
Не умирай.
Нельзя прощаться с тем, о чём мечтаешь.
Добро и зло.
Не повезло...
Ну что же, сны себе не выбираешь.
Что не сбылось -
Грызёт не злость,
Ведь жить - не собирать цветы на грядке.
Любил и звал.
Я добывал
Крупицы счастья, а не бегал в прятки.
И тот же лик.
Тупик, тупик.
Но мне казалось: чудеса возможны...
Нет, не смешон
Был этот сон.
Что до чудес - то это тоже можно...
Пришла пора,
Я со двора
Ушёл, не помню уж с какого года.
Я рвался в путь.
Передохнуть
Уже не даст желанная свобода
Вчерашний сон.
Вернулся он
Из глубины прожитых лет, и снова
Был ночью я
Там, где друзья
Ломали, рвали юности оковы.
Я в потоке тревог...
Я в потоке тревог
захлебнуться успел.
Небо пляшет у ног,
а земля - не у дел.
К небу я не ногнусь,
вот обиды уйму.
О, проклятая грусть!
Будто мне одному...
Моя песня.
Песнь сливается в гул,
в гул единых частот.
Очень редко писал
я о царстве красот.
Не писал потому,
что я вовсе не тот,
Кто мажором поёт
ряд истерзанных нот.
С грустной песней своей
воскресаю и рвусь.
Жить, беспечно глядя,
как с усмешкой смирюсь?
Пропою, прокричу,
прохриплю и взорвусь...
Память душит меня,
что же - ей покорюсь.
Пощадите века!
Подскажите вы им,
Тем, кто рядом со мной,
Строгим судьям моим,
Что в печальных лучах,
чуть прищуренных глаз,
свет пылает добром,
мной не сказанных фраз.
Моё одиночество.
По поводу случайного застолья
Сегодня весел и беспечен я.
На полчаса я вышел из подполья,
Чтобы вкусить похмелье бытия.
Но всё пройдёт, и вновь кривые стены
Меня окружат, пленника тиши.
Хоть были клятвы, были и измены,
Но ни родной и ни чужой души.
Уж ничего - как было, так и будет -
Я не прошу у будущего дня.
В миг торжества и в сутолоке буден
Я жил для тех, кто жил не для меня.
Давно не видел рук своих друзей,
И даже ты зовёшь меня по отчеству.
Так получилось: радость своих дней
Я отдаю, как прежде, одиночеству.
Я боль изведал ран живых.
Я боль изведал ран живых
В чужбине и на родине.
В своих мечтах оранжевых
Надежды все распроданы.
Как странен холод нежности,
И чувства меня доняли
В своей нелепой смежности,
Чтоб верили и поняли.
Но вера - суть явления
Отчаянья и странствия.
Нетрезвого видения
В стране непостоянствия.
Давно и будто в полночи,
Колючей и трепещущей,
Я ждал от чувства помощи
Согреющей, утешущей...
Я боль изведал ран живых
В чужбине и на родине.
В своих мечтах оранжевых
Надежды все распроданы.
Осенний пейзаж
Всё тот же пейзаж:
та же роща больная
укутана свежей ещё желтизной,
окно и дорога,
тропинка лесная…
И я тот же самый, кем был я весной.
Но сердце тревожат
густые туманы,
щипает мне изморозь кончики рук…
Когда? Ну, когда же
исчезнут обманы,
несущие столько чувствительных мук?
Всё та же картина:
унылое поле,
берёзка в лесу мне устала вещать…
Затронет тебя
злосчастная доля –
я буду тебя, как смогу, защищать.
Весенней прохладой
повеет не скоро.
Беспечное лето, где птицы твои?
Пернатые, ждите,
я в зимнюю пору
приду и открою вам руки свои.
И каждой из них я
отдам эти руки,
чтоб скромной своей, всей что есть, теплотой
согреть хоть немного,
а в новой разлуке
я буду мечтать: что случится весной?..
Тоска
Тоску свою сверяю по луне.
Травил её всегда я чем попало
В часы покоя праздника ко мне
Вернуться никогда не забывала.
Смеясь, протягивала дерзко руку,
А я в ответ протягивал свою…
Как лучшему и преданному другу
Я ей, зачем-то, душу отдаю.
* * *
Природы летней перемены
Дивны чарующей красой,
Когда божественные смены
Всецело управляют мной.
Когда душа вспорхнет на крыльях,
Когда освобожден тоской, -
Я восхищаюсь той обильной,
Богатой летней красотой.
Тогда мечта милей и ближе
Вдруг сердцу станет оттого,
Что голос солнца я услышал
И будто понял я его...
.........................………………
Как грянет гром совсем внезапно!
И оживает прелесть рощ,
Когда роняет свои капли
На листья серебристый дождь.
Зимняя сказка.
Это - зимняя сказка.
Это - сказочный лес,
Где играет чета
Повзрослевших повес.
Друг от друга не пряча,
Теплоту своих глаз...
Неужели удача
Не заметила нас?
И прошли наши годы
Той счастливой поры,
Где ни зло, ни невзгоды
Не затмят нам игры,
Где играют глазами,
Взгляд же - солнечный луч...
И всё нежное с нами,
Словно небо без туч.
Всё прошло - сняты маски.
Вместо чувства - цветы.
И не видеть нам сказки.
До свиданья , мечты.