Нам не успеть с тобой на скорый
и не отплыть на теплоходе,
чтоб с обстоятельствами споря
отсчитывать пустые годы.
И не упасть с дождями в поле
звездою предков опаленной,
чтоб превозмочь себя от боли,
и прорасти травой зеленой.
И поднимая руки кверху,
в неповторимом этом мире
всю жизнь свою по новым меркам
зачеркивать косым пунктиром.
Но, может, нам еще придется
присутствовать на поле брани,
когда апрель захочет солнцем
измученное сердце ранить.
Тогда и мы на поле белом
промолвим что-нибудь губами,
чтоб руки бледные согрела
несуществующая память.