Моему отцу, с любовью
На семь тысяч футов ближе к звездам
птицы поют и вьют свои гнезда.
Недаром Всевышним был мир так создан,
что горы с тоскою глядят на север,
что горный закат - гигантский веер,
и небо здесь редко бывает серым.
Сквозь толщу воды серебрится quarter,
но рыбакам доверия вотум
форель не выносит - она за квоту
улова сей некогда царской рыбы.
Ее удилищ страшат изгибы.
А вы, когда клев, сказать стоп смогли бы,
в себе усмирив инстинкт рыболова?
Я бы не смог. Да и не было клева,
лишь только под воду мои Bulova
ушли, на прощанье блеснув браслетом.
Вчуже рыбак себя мнит поэтом
и горы его убеждают в этом,
в глазах отражая свои вершины,
а в амальгаме воды – морщины,
стекающих к озеру гор. Лощины
ревниво лелеют свои сугробы,
хвойным шатром закрыв небосвод и
в деле поправок законов природы
удача не светит вам изначально.
Вендетта всегда звучит фатально.
Лучится и летом здесь снег хрустально.
Парит высоко серых скал хозяин.
(Авеля ищет пернатый Каин?)
Вот крылья сложил он и вниз как камень.
В когтях его бьется форель, блестя на
солнце, плывущем из... (где икебана
- я слышал - слывет искусством). Прана
наполнила душу раем, и адом
стал город, где обитаем мы.. Взглядом
душа атакует высь, чтобы рядом
с ангелом петь, но вниз, - туда ee плоть влечет,
откуда был выведен Богом Лот.