Когда вечерняя звезда
На небосклоне разгоралась
И отошедшая гроза
За горизонтом затерялась,
Явилось мне одно видение
Из фантастического сна.
Словно шептало Провидение -
Это, наверное, Она:
Струился зной. Один в пустыне
Ветвился высохший Анчар.
Воспоминание не стынет -
Здесь раздавался шум отар.
И гуннских лошадей копыта
Вбивали в землю свой кошмар,
Готовя судьбы Моабита,
Несясь в кромешный свой Тартар.
И глас Всевышнего сказал:
Вития, виждь и внемли.
Иван Великий Кремль уж украшал,
Послали юношей в иные земли.
Нездешней горной выси
Возжаждала душа.
Пронеслись незрелые мысли,
Душу опустошив.
Он пал на землю,
Быв не в силах
Уйти волшебных черных чар.
Уста шептали - неприемлю,
Но ветви простирал Анчар
И, указуя направление
Недостижимого для зрения
Тысячелетнего Эона, спал
Под спудом Ветхого Закона
Потухло юноши стремление.
По мановению Харона
Настало лунное Затмение.
Луч света вызвать не сумев,
Их днесь умолкло поколение,
Сказать народу не успев,
В чем смысл Великого Знамения.