Мы были первые,
мы бросали слова
друг в друга, как пощечины –
неумело, но от всего
сердца, просящего любви.
Мы были жестоки,
как весна, уничтожающая
неповинный снег,
изрыгающая приторный дурманящий
запах жизни,
рожденной из разложения.
Мы были вместе,
я даже иногда касалась твоего
одинокого и печального сердца;
ты знал много горя,
моя жизнь была безмятежна,
а потому несчастья
я сочиняла для себя сама
(без посторонней помощи).
И вместе нам было ни хорошо, ни плохо,
но как-то резковато
и с налетом предопределенности.
Ты жаждал познать мое женское обличье;
я хотела, чтобы тебе было хорошо;
мы оба ошиблись в главном – в том,
что нам стоит изображать из себя людей
свободных и сознательных.
Мы были как ангел и демон,
и ангелом, конечно же, была я;
ты даже меня иногда так называл,
пытаясь как-то обосновать
мою холодность и отстраненность
от всего суетного, от всего жизненного
и необходимого. От тебя.
Мы были как ты и я,
но никогда мы не были некоей целостностью,
и это, похоже, к лучшему:
потом будет меньше болеть.