Табакеркой пробит висок.
Жирно вишнёвый потёк крови – наискосок.
На волосок
От гибели Планета Людей.
Колосок
Произрастает из чакры во лбу.
Сосок
Кормящей матери ярко цветёт всеми цветами радуги.
Воблу лущит хрестоматийный пьяница, привязанный женой за ногу к фонарному столбу.
Он
Тянется за бутылкой, я тянусь испить водицы из Ладоги.
Микроволновый слон
Копошится в зарослях терновника и ракиты.
Из кустов появляются: Колокольный звон
И Лысая голова Никиты.
Городские ворота – охрана пьяна и дрыхнет – открыты
Настежь, их уже не закрыть.
Клёвые девочки приподнимают отяжелевшие от шампанского попы и проявляют прыть
По направлению к спальне.
Мокрый мохнатый пёс трусит к камину и вычёсывает вошку носом из серо-буро-малиновой с отблеском ртути подпалины.
Усталость сжирает любое новое жадной кислотностью.
Бесплодие зимы подтверждается почти уже осязаемой снеговатой бесплотностью.
Диск-жокей вытягивает пластинку из пачки: «Замбези, мать твою ети!»
Прокурор с адвокатом супружнически препираются: «Есть такая статья!» – «Нет такой статьи!»
Старый цыган блестит золотым зубом и вставляет себе в лоб алмаз раджи.
Б.Б. Гребенщиков радостно блеет «Джа даст нам всё» – Анфиноген Хренников выходит из состояния Раманостра со словами: «Нет никакого Джи!»
Армия кривоногих карликов карабкается в клипер Адмирала Канариса.
Зубной врач, приподняв сварщическое забрало, сказал мне: «Лёгкий налёт кариеса!»
«Новые Горизонты» – имечко для концлагеря подходящее нельзя более как.
Бронируем там места задолго загодя
Под кодовыми именами «Баба Яга и Леший».
Новые понты – мультимедия, твоё порновидео – моё стереометеорадио.
Жить становится интереснее, жить становится проще, лучше и легше,
Жизнь, господа присяжные-заседатели, становится просто ништяк!
Так
Или почти что так - мы допускаем определённую долю редакции и парафраза –
Думал, лелеял мечты-надежды один герой.
Так
Просыпались птицы в своих усиленных анодированным алюминием пулемётных гнёздах.
Так
Закалялась сталь слов, слегка подпорченная мышиной норой
В углу.
Так
Заключался незримый смысл, зашифрованный в звёздах.
Так
Громоздилась она на свою метлу,
Я же – сидел на вёслах.
Трём
Суточникам
Не одолеть никак тринадцати поднаторевших подростков.
Я
Роздал копошащийся насекомыми чернозём
Утром уточкам.
Я
Вышел на сцену с её подмостков,
Весь блещущий мыльной пеной боец спецназа,
Первым открывший шлюз.
Так
Заключался в анналах истории во всех деталях запечатлённый союз
Семи нянек и глаза.
30 янв. 2005