Когда человек умирает, его электронный почтовый ящик ещё какое-то время продолжает жить. Образно говоря, электронный почтовый ящик это последнее, что умирает в человеке. Он получает письма. Хранит кое-что из написанного. Может быть, даже автоматически отвечает на некоторые. Шлёт, например, отказы от спамов. Какое-то время. Какое – зависит от провайдера. Может быть, месяц. Может быть, год. Со временем писем будет всё меньше. А потом и вовсе не станет. Мы не расходуемся на тех, кто нам не отвечает. Мы можем подолгу не знать, что наш адресат умер. Более того, часто мы предполагаем о его существовании, основываясь лишь на письмах, которые получили якобы от него. Мы можем годами общаться с человеком и никогда его не увидеть, не знать существует, существовал ли он на самом деле.
Не больно терять виртуальных друзей. Не больно терять тех, кого возможно даже и не было. Не больно? А разве виртуальное одиночество чем-нибудь отличается от классического?
Когда они один за одним умолкают, наступает тишина, которая заставляет нас проснуться. Мы оглядываемся вокруг и понимаем, что всё это время разговаривали сами с собой.
Уже несколько десятков лет (это только по меньшей мере) мы стоим на пороге осознания этого. Об этом робко говорят и «Карлсон», и «Бойцовский клуб». Стоим и боимся войти. Объяснимо – а, вдруг, мы не найдём там ничего, что убедило бы нас в реальности нас самих.
Поэтому я буду писать тебе, не смотря на то, что ты уже полгода не отвечаешь на мои письма. Не смотря ни на что, я буду верить, что ты жива. Я ведь тоже. Я тоже боюсь оказаться богом - одиноким сумасшедшим в бесконечно пустой вселенной.