Я в песнях бы воспел полёт орлиный
И от пшеницы жёлтой аромат,
И всё шагал бы по дороге длинной,
Не помышляя посмотреть назад.
Мне ветры бы шептали неустанно
Про дали рек и перелёты птиц,
О береге далёком и туманном
И о восходе маревых зарниц.
Подругой стала б летняя прохлада,
А, может, и любимою женой,
О чём-то лучшем думать и не надо,
И не желал бы доли я иной.
Но не хватило нужного терпенья,
И близок мне не свет, а полумрак,
Лесная глушь, свирепое сопенье
И бешенство дерущихся собак,
Бурлящий шум морей и крики грома,
Зовущий свист пленяющих сирен,
Галопы лошадей на ипподромах,
Сулящих в жизни много перемен,
Былая слава рыцарей в атаке,
Величье гладиаторских боёв,
И скрещиванье шпаг во время драки,
И блеск их утончённых остриёв.
А лава, извержённая с вулкана,
Мне ближе, чем зелёная трава.
Так речь моя – сочащаяся рана,
Бросает в свет безумные слова!
А может, всё не так как мне хотелось,
На самом деле, может, всё не так?
Я на распутье… Наступает зрелость,
А я остался искренний дурак.