Когда «летучие голландцы»
Пойдут на север косяком,
Я выйду с дулом на охоту,
И буду бить в НИХ,
прямиком.
И с боку бить, в кривом полете,
Упав на спину в листопад.
И яркий день заполнят крики,
Как, только лебеди кричат.
Противный крик. Писклявый очень.
А как ещё, скажи, орать,
Когда из дырок хлещет кровью,
И тяжело крылом махать?
Тут заорёшь бля поневоле!
И обосрёшься на лету.
А после -
ёбнешься на землю,
и всё. Привет, ****ь!
Ку-ку.
В другой раз,
думать будешь, потрох.
Каким путём туда летать.
И будешь знать, как мне на крышу,
Из поднебесья калом срать.
А то,
лишь тишь в лесу настала,
пошла братва на шашлыки.
И там их, гуси обосрали,
как пидарасов,
с высоты.
Пришла братва ко мне с предъявой:
«Чем занимался я в тот день?
И почему не бил «голландцев»,
И пролетающих гусей?!!!!!!
А я, ****ел вам в это время,
Про лебядей, и про ку-ку,
Про то, что если тебя ранят,
То обосрешься на лету.
И будешь гнусно верещать ты,
Летя и серя
вниз, к Земле!!
Примерно так, и объяснял я,
Охуевающей братве.
За что и бит неоднократно,
Я был в тот вечер, и не раз.
Видать, не очень всем понятный,
Я сочинил такой рассказ.
6 мая 2004.