Пока я буду жить, я буду помнить
Его стихи, летящие снарядом.
Он так неистово умел наполнить
Своею болью всех, живущих рядом.
И каждой песней звал нас «в караул!»
И SOS его звучал по всем дорогам.
В его душе горел «бикфордов шнур»,
Который был зажжен, наверно, Богом!
Огонь тот, как расплавленный металл,
Бежал по жилам, и сосудик каждый
Всю боль скопившуюся к сердцу гнал,
И это сердце взорвалось однажды.
И лопнула гитарная струна,
Вся в напряжении, пряма и не фальшива.
И захлебнулись высь и глубина,
Когда сорвались кони над обрывом
И смаху в пропасть рухнули. И гривы
Вдруг стеганули по сердцу, как бритвы.
И нет покоя у его могилы.
Там днем стихи поются, как молитвы.
Там только ночь тиха и холодна.
А Он — словно распятие на грифе
Своей гитары — думает о рифме
И ждет, когда взорвется тишина.
(из книги «Цвета радуги»)