Четвертое февраля: изменилось ли что-нибудь?
В моем полушарии зима – я не могу уснуть.
Снег облепил дома, но не в этом суть.
Я отправляю письма в разные города.
В такие далекие, что мне не попасть туда
в этой жизни, в другой ли, в общем-то – никогда.
Что приходит мне в голову, о том и пишу:
Как ночами холодными пожары внутри тушу.
Как пережить пережитое, ума не приложу.
Часы в городе Лондоне переместились на семь.
Уеду туда когда-нибудь, останусь там на совсем.
Мечтая об этом, обдумываю, как пережить этот день.
В моем полушарии часики на четыре часа вперед.
Я думаю, потрать время это разумнее на перелет.
Только, если в городе Лондоне меня хоть кто-нибудь ждет.
Четвертое февраля – всего лишь один из тех зимних дней,
когда просто нужно согреться и быть, конечно же, с ней.
Надеюсь, что этой зимой не будет уже холодней.
В такие дни, когда февраль морозит и всех и вся,
пытаюсь неловко прикинуть, что нового у меня.
Но все до сих пор, как прежде, в этом и есть западня.
События, люди, идеи, изгибаясь, делают оборот
на триста шестьдесят градусов так легко, без забот,
что я невольно задумываюсь: а что принесет этот год?
Должны же родиться новые идеи, люди, слова,
как белый снег невесомые, неясные всем сперва.
От этих мыслей мне холодно, и кружится голова.
Граница тысячелетия равна границе нового дня,
и все приготовления к празднику, по сути, всего лишь возня.
Забавно, что все эти мысли родятся лишь дни спустя.
(четвертого февраля)
Забавнее было бы, если бы я не смог пережить
вчерашний день и, в принце, в ближайшее время решить,
что оставить мне в памяти, а что обесценить-забыть.
Жестом ли, мыслями, делом ли обозначить, что я не вернусь
в это место, где все вокруг мне навевает грусть.
Город, в котором я до сих пор остаюсь.
Хотя эти мысли отчасти противоречат сами себе,
крохотные несчастья, новости о тебе
я избегаю тщательно, прячась от них в темноте.
Четвертое февраля: и никак не кончается день.
Стемнело давным-давно, усиливается метель.
Я остаюсь зимовать. Только я и моя тень.
Вид из окна не радует, но, в принципе, не язвит.
В далеком городе Лондоне мне будет нужен гид.
Темные желтые статуи – свидетели пирамид.
Подходящее время для экскурсии – уютный, приветливый май.
Все возрождается к жизни, по шпалам плывет трамвай.
Последняя остановка перед тем, как сказать: прощай!
Наверно, в эти минуты я, наконец, решу для себя,
что мне оставить на праздники, ни слова не говоря,
я вспомню этот день безрадостный – четвертое февраля.
Пока же с завидной легкостью обманываю сам себя…
Далекое светлое будущее, которое мне предстоит,
камнем на шее крутится, тянет к себе, как магнит.
В далеком городе Лондоне я сам себе буду гид.
Кто мне еще расскажет, что притаилось там,
в душе моей кем-то израненной, раздробленной по частям,
когда воспоминания прошлого идут за мой по пятам.
И я не ценю настоящее, хотя, быть может, и жаль.
Сегодня всего лишь – четвертое, и время года – февраль.
Уснуть не получается, пожалуй, налью себе чай…
Едва ли он в горло прольется, почувствую вновь тепло.
Зима надо мной смеется, как снегом меня занесло.
Не выйду из дома, покуда не треснет в окне стекло.
Включу горячую воду, встану хоть раз не весы.
Залезу в ванну на вечность, забуду на миг про часы,
намажусь душистым гелем и заменю трусы.
Предчувствуя свежесть ночи, на плечи ложится плед.
Вокруг есть пространство, вне коего, я знаю, нас точно нет.
Дымиться вишневый табак, углы преломляют свет.
Становится одиноко, и я открываю окно,
впускаю холодную зиму на кухню, где пью вино,
где долго курю, и, в принципе, стемнело уже давно.
И, наверно, поэтому мне как-то все равно…
Ночь расставляет сети, сны выдавая за явь.
Как можно жить дальше, не решив, не поняв,
как добраться до берега: на веслах или же – вплавь?
Я вычитаю из прошлого будущее в надежде на то,
что обрету настоящее. Десять делю на сто.
И получаю в итоге десятую часть себя самого.
Но вдруг начинаю догадываться, что это вовсе не я.
Чужая кожа и тело разыгрывают меня.
Похоже, что даже сегодня: четвертого февраля.
Время играет в игры – мы носим его на руках.
Нам кажется, время живет на левой руке, в часах.
Однажды мы в это поверили на свой риск и страх.
Я думал, что контролирую времени быстрый ход.
Иллюзия, самообман – каждый из нас умрет.
Для кого-то станет последним две тысячи пятый год.
А для кого-то он станет первым. Приветствую новых людей!
Так кем-то устроен мир, и значит кому-то видней
в том числе, сколько мне предстоит еще долгих дней.
С этой точки зрения не стоит переживать.
Зачем обо всем этом думать? Пора идти спать.
Завтра с утра на работу – рано вставать.
Утро – начало нового, полного надежд дня.
Трактор за окном чистит снег, колесами громко шумя.
Приветствую новый день – пятое февраля.
В далеком городе Лондоне недавно в прошлую ночь
Как всегда неожиданно начался мелкий дождь.
Кто-то промок до нитки – ничем не могу помочь…
Февраль 2005