Сочиненные всуе, в пространстве слоняются тени,
Нет, не тени - тела, но материя это и только,
И, возможно, художник не более, чем неврастеник, -
Так подобны его дерзновенья тщете алкоголика.
Так охальны нелепых творений его притязания,
Так нахальны и бренны они в неуемной гордыне,
А гадалки пасьянсы кладут - всё вальтами, тузами -
И скитаются по параллелям рабы и рабыни.
И видать, никогда не восстанет созданье из рабства,
Так и будет то дереву кланяться, то зверобогу,
Чтобы - счастье, достатки и всякие сладкие яства,
Чтобы вымолить жизнь при жизни и жизнь - по итогу.
Никогда не воспрянет из пут и понятий пещерных,
Будет вечно питаться химерами инсинуаций,
Ожидая от идолов милостей столько же щедрых,
Сколь лукавства полна его сущность - душа папарацци,
Заглянуть, подсмотреть, скорчить мину невинности. Право,
Что-то разума ткань непрочна и изрядно дырява...