***
Мои стихи рождаются, как дети:
Сначала я в себе ношу их долго,
Пока они внутри меня созреют,
И вот приходит долгожданный миг:
Душа на волю исторгает плод,
Ее томивший бременем тяжелым,
Она болит, кровоточит и ноет,
И строки появляются на свет,
Ложась на лист бумаги, как в пеленки…
И вот уходит то, что рождено,
Что мне принадлежать уже не может,
Идет людей смешить или печалить,
Тревожить, за собою вдаль манить…
И навсегда теряется из виду…
И долго, долго отдыхает сердце -
Пустое, гулкое, как длинный коридор,
Пока в нем снова не возникнет Слово…
***
А кто-то не отводит глаз.
А кто-то пишет на заказ:
Про голубые небеса,
Про снег, про птичьи голоса,
Про ночь, про то, что хлеба нет,
И что карманы без монет,
Что кто-то разорил страну -
И ищут чью-то там вину...
А я сижу, смотрю в окно,
А за окном идет кино -
Куда-то все бегут, спешат,
Идут вперед, летят назад,
Обсели голуби карниз,
И солнце смотрит сверху вниз,
А на плите шипит обед,
А за стеной храпит сосед,
И тополь голый, как король,
И я играю чью-то роль...
Я не хочу - про небеса,
Про день, про птичьи голоса,
Мне ближе лужа у ворот
В помойке роющийся кот,
Картавый разговор ворон
И у "комка" наряд ОМОН.
Редактор хмурится, ворчит,
И ручкой по столу стучит.
А я не поднимаю глаз...
Я не умею на заказ.
***
Когда дорога далека,
И рядом друга нет,
Когда ночного огонька
Вдали не брезжит свет,
Когда ветра над головой
Упруги и лихи -
Захлестывают, как прибой,
Седой зимы стихи.
Ложится за строкой строка
В тетрадь пустых полей.
Перекликаются слова
Печалью журавлей.
Мелодии снегов и туч...
Седых метелей ритм
Плывет, вливается, могуч,
В поток снежинок-рифм.
Они легки, как птичий пух,
Но холодней клинка.
Они оттачивают дух,
Чтоб бить наверняка,
И перековывают плоть,
Как редкостный металл,
Чтобы ему потом придать
Невиданный закал.
Стихи зимы... не удержать
Ночных метельных птиц,
Не записать, не прочитать
Со снеговых страниц,
Но их ресницы сохранят,
Зрачков ночная мгла,
И быстрым станет темный взгляд,
Как росчерки крыла,
И мысли станут холодней,
Уверенней - рука...
И ляжет на страницу дней
Чеканная строка.
***
Когда-то, жизнь тому назад,
Я обрела бесценный дар -
В крови густой и темный яд,
В груди слепой и страстный жар.
И мне слагали облака
Стихи на звонкой синеве.
Сплеталась первая строка
Из лунных стрел в густой траве.
Поила Мать из чаши дней
Меня священным молоком,
Шептала сказки на заре
О небывалом и былом -
В них жил исток того огня,
Что душу опалил мою,
И мне казалось - нет меня,
И я - живу, пока пою.
Смеялся песенный родник,
И в чащах сердца ликовал,
И смертных строк живой язык
О чудных снах повествовал,
И беззаботен был мой взгляд...
Но я нарушила запрет:
Я вам осмелилась сказать,
Отдать Слова, Которых Нет -
Я записала те слова,
Что нашептала нежно Мать...
И прочь уплыли облака,
И опустела синева.
Мне больше нечего сказать.
***
Мне сказали - я больше стихов не пишу.
Я ответила - что вы, ведь все впереди!
Как подумать могли, что уже не дышу -
Сердце просто на миг замолчало в груди;
Все еще впереди - вдохновенья крыло
И торящие в Вечность тропинки слова!..
Но дохнула нечаянно я на стекло -
А оно и не думает меркнуть...
Мертва.
***
Поэт - не тот, кто много пишет.
Зовут поэтом не того,
Чей стих узорной гладью вышит
И так слагается легко.
И не того, кто в тяжкой муке
Грызет отчаянно перо -
Саднят подобные потуги,
Как острый щебень под ребром.
Поэт - лишь тот, кто поневоле
Из слов сплетает жизни нить...
Поэт рождается из боли,
Из немоты и страха - быть.
***
На пустынном степном перегоне
У вагонного, в пятнах, стекла,
Мне звезда, покатившись в ладони,
Сердце звонким лучом обожгла.
С той поры средь ночного тумана,
То тихи, то, как ветер, лихи,
Кровью сердца стекают из раны
Драгоценные капли - стихи.
***
Вдохновение пишет любя.
Графомания пишет в стол.
А безумие пишет в себя,
Чтоб случайно кто не нашел,
Чтоб случайно кто не прочел
Да не вздумал еще и спеть...
А талант - он здесь ни при чем,
Потому что безумие - смерть.
***
Поэт валяет дурака,
Строке дает леща строка,
И потешается народ:
- Во шут, смотрите! Во дает!!!
Глаз режет лОскутный наряд,
И бубенцы взахлеб звенят,
Толпа жадна до зрелищ - но
Не все то глупо, что смешно.
Порой, неся священный бред,
Мудрее пифии поэт...
***
Что случилось, что стало, что это со мной?
Словно тучи встают из-за дальнего леса…
Белый конь мой грустит на лугу за рекой,
Низко к травам точеную голову свесив.
Или это призыв долетел сквозь года
Из страны озорного, беспечного детства?
Или это скатилась слезинкой звезда
И упала в ладони дрожащего сердца?
Что случилось? Рассвет – словно выстрел в упор,
И пыланье в глазах – трепет алой зарницы.
В душу ветер с лиловых заснеженных гор
Внес надрывные клики подстреленной птицы.
Что случилось? На плечи обвалом легло
Небывалое, мне не знакомое горе:
Стало все слишком ясно и слишком светло,
Как последние волны последнего моря –
Что случилось?! Как просто: одиннадцать лет,
Все испытано в жизни, все в жизни – впервые,
И уже не понять – это явь или бред,
Или правда – и звезды, и камни – живые?
Это в сердце ребенка проснулся Поэт…
***
Запахом меда, полынною горечью,
Ветром подстреленным, лунною полночью,
Дальней зарницей, холодными росами,
Легким туманом, песчаными косами,
Инеем колким, ромашкой лукавою,
Берегом глинистым, яркой отавою,
Песней дрозда, что в глуши заливается -
Больно и остро душа пробуждается...
***
Махнула Муза вдруг на вас рукой?
Не думайте, что вы ей надоели.
Ловите незаслуженный покой
И наслаждайтесь творческим бездельем.
Копите силы - будет день, когда,
Преграды все сметя в мгновенье ока,
Стихи нахлынут, словно с гор вода,
И не удержишь этого потока!
И будут вновь от строк пылать листы,
Гореть душа, распятая на лире -
Вы в этот миг желанней немоты
Не сыщете отрады в целом мире...
***
Я все еще пишу - хоть, Бог свидетель,
Труднее это стало во сто крат.
Те, первые стихи, они - как дети,
А этим - далеко за пятьдесят.
Почти дожив до возраста Христова,
Я начинаю часто замечать,
Что мне за необдуманное слово
Приходится сурово отвечать.
Свои стихи я складываю ныне
Из опыта и слез прошедших лет.
И стало чуть побольше в них полыни,
И чуть поменьше веры в хэппи энд.
***
Я уже не знаю, для чего
Ухожу в себя - больней и глубже.
Я прошла и воду, и огонь,
Но не стала ни мудрей, ни лучше.
Я не знаю, для чего пишу
Строки, от которых ветер плачет...
Я не сочиняю - я дышу,
Потому что не могу иначе.
Я уже не знаю, как мне быть,
Как в себе достигнуть совершенства.
Я хочу - но не могу забыть
Мига всемогущего блаженства -
И, уже посмев, не объясню,
Почему не спрашивая - смею.
Я не существую - я люблю.
Просто я иначе не умею.
***
Осень развесила сети косого дождя,
Ловит летучее золото листьев опавших,
И позолотой чеканит по черни - по пашне -
Грезы свои, чтоб оставить их нам, уходя.
Из снегопада пуховой серебряной пряжи
Вяжет искусно зима оренбуржскую шаль,
И укрывает под снегом промокшую даль
Так, что в округе никто и не видит пропажи.
Шелком на пяльцах проталин выводит весна
Сныть, сон-траву, медуницу, подснежники, вербу,
Гладят травинки зелеными пальцами небо,
И улыбается мир после зимнего сна.
Щедрыми красками лето рисует зарю,
Россыпь цветов луговых на холсте распустилась...
Кончился год. У него вдохновенью училась.
Золото строчек в уплату несу сентябрю.
***
Издавна чуть не истиной стали считать,
Что поэт не способен в стихах не солгать,
И по нынешний день, явный слушая бред,
Обыватель смеется: "Он врет, как поэт!"
О плетельщиков строк вдохновенная ложь!
Правда в ней или нет - и не сразу поймешь,
Я стихи сочинять начинала как все:
У кого-то - луга в предрассветной росе,
У кого-то - эдемские в неге сады,
У кого-то - предчувствие близкой беды,
У кого-то - тоской затуманенный взор,
У кого-то - любовь, словно выстрел в упор.
Баррикады - другому. Рассветы - не мне.
Звездопады - в чужом догорают окне...
Я пишу то, что знаю. Я больше не лгу:
Я и так перед Истиной в вечном долгу.
***
Купи мне бутыль вина
И молча простись со мной.
Я выпью ее одна
За юности упокой,
За все, что не суждено,
За рухнувшие мечты...
Я терпкое пью вино,
С безумьем почти на "ты".
Нет, я не боюсь к утру
Похмельной тоской страдать:
Я просто сейчас умру! -
Еще бы не воскресать...
Увы. Не дано - сгореть,
Груз тела стряхнуть с души.
Пока существует твердь,
Поэта удел - пиши!
Раскрыта в конце тетрадь.
Допит остаток вина.
Я буду всю ночь писать -
Одна. Как всегда - одна...
***
Рассвет с неба звезды стер.
И вся в чернилах ладонь.
Тетрадка летит в костер,
И лижет листы огонь.
Бумага - не боль: сгорит,
И ветер золу сметет...
И только душа - навзрыд,
И только в зрачках - лед.
И некуда убежать
От собственного огня:
Пылает во мне душа,
Ночных мотыльков маня.
Один за другим - летят
В надежде найти приют.
И падают, и горят...
И ветер метет золу...