Снег пятнами за окнами вагона,
Не будит чувств холодная весна,
И тучи на небе из серого нейлона,
Висят, нелепой хмурью без конца.
Мелькают крыши, долгие заборы,
Деревни спят и как столбы сады,
И живность всякая не покидает норы,
Томится верно, в ожидании весны.
И я томлюсь, и солнца свет ругаю,
Что бел и холоден и бесполезно пуст,
Не освещает путь к серебряному раю,
Наоборот, притягивает грусть.
В канавах лед, в душе моей канава,
И будто в поле, желтая трава,
Все здесь не так, весь мир большая яма,
Без красоты, без нежности, без дна.
Не видно птиц, деревья молят бога,
Устали бедные без листьев прозябать,
И бьют поклоны на ветру, до пола,
И даже кажется, вот-вот хотят сказать,
Скрипит сосна, и шепчет клен ветвями,
И ива воет о восстанье блажь,
И лишь березы черно-белыми стволами,
Гордятся за удачный камуфляж.
Вот так жуем крутую явь апреля,
И я и люди и животный мир,
И эти мрачные молящие деревья,
И этот мир, который бог забыл.
А поезд катит, времени машина,
Не остановится и не ускорит ход,
И за окном холодная трясина,
Всю эту явь бесследно засосет.