Поспорили как-то Ручей с Соловьем:
Кто более славен в призвании своем,
Кто слуху людскому премного милей,
Чей голос для сердца бальзам и елей.
Неважно, кто первым завел этот спор.
Рассказ наш пусть будет и краток, и скор.
Начнем соловья осуждения речь,
Ручью же в момент сей дадим тихо течь.
«Я самый прекрасный на этой Земле,
Я яркое семя в единой семье!
В мою трель обычный влюблен человек
И славят меня музыкант и поэт.
Божественной силой наполнен мой свист,
В своем чаровании звонок и чист.
С утра озаряясь в короне лучей
Мой глас изливается в явственность дней…»
На этом прервем хвастовство соловья.
Всей речи пером переложить нельзя.
Пока же предложим в защиту свою
Короткое слово лесному ручью.
«Ну что же, Соловушка, знаю высок
В своей мелодичности твой голосок,
Но, только, стремясь в необъятную даль,
Во мне изливается горный хрусталь.
Во мне изливается песня весны.
Мне рамки единого места тесны:
Я лью свои воды сквозь дали широт,
В изгибах моих сотни жизненных нот.
Сравниться со мною тебе, птах, невмочь –
Журлением день украшаю и ночь.
Ты трелью волнуешь лишь летней порой,
А я, льдом укрывшись, пою и зимой…»
Сей спор бесконечен, и в каждом здесь есть
И истины суть, и в своей сути лесть.
И, чтобы полемику эту решить,
Решили герои себя разделить.
Ручей побежал вдаль другой стороной,
Пернатый певец улетел в край иной.
Теперь по раздельности музыка их
Играет, купаясь лишь в нотах своих.
Журленье Ручья громогласней звучит,
В тиши песнопенье ничто не мрачит.
Соловушки также в краю глас един,
Он в критике собственной сам господин.
Течет время мерно, уже ровно год
Луна с солнцем чинно кружат хоровод.
Меняется все и попалися в плен
И наши друзья в колесо перемен.
Уже раздраженья исчерпан сосуд,
Ручей с Соловьем что-то хуже поют.
Нет песен пьянящих, как в прежние дни,
Лишь звуки несвязные льются одни.
Но что же случилось с музыкою вдруг?
Быть может свершился с певцами недуг?
Нет дело другое, хотя, как сказать,
Возможно сие и недугом назвать.
Недуг одиночества их охватил,
Лишивший всех радостей, жизненных сил.
Все песни закончились, негде уже
Питать вдохновенье поющей душе.
Вдали друг от друга природный талант
Теряют и тот, и другой музыкант.
Сравнения нет, по законам игры
Мелодии прежние стали стары.
И так же как зреет с годами вино,
Назрело в их думах решенье одно:
Решили, забыв разговоры свои,
Все точные точки поставить над «и».
Вновь русло сменил горделивый Ручей,
Обратно вернуться решил Соловей.
И вот снова вместе они, чтоб опять
Дуэтом прекрасное в мир претворять.
Забытая ссора, законченный спор.
Журливая трель оглашает простор,
В которой до неба возносится весть,
Что жизнь совершенна такой, какой есть.