А.С.
В тридевятом царстве в тридесятом горе
сколько жизнь не властвуй, впереди -- финал,
я смотрю на небо, там, за тучей, -- море,
я смотрю на море, там девятый вал.
«Реет буревестник» над пучиной темной,
кружит вестник бури, предвещая шторм,
я смотрю на небо, там, за солнцем, -- море,
я смотрю на море, мимо Мыса Горн.
Окуну печали в белую бездонность,
мне ли нагадали сотни лет прожить,
гребешки на волнах вышьют раскаленность
голубого с белым в золотую нить.
Белый-белый парус, словно запятая,
каюсь-каюсь-каюсь, где-то согрешил,
сто лет-стонет-смоет все волна морская
на Утесы Боли, разбиваясь в штиль.
Значит, в тридевятом будет все спокойно:
образа воскреснут в золоте свечей,
белый-белый парус станет птицей сольной
вышивкой по морю в солнечной парче.