Я спешу полустанки менять и причалы,
тороплюсь на зажженные кем-то огни,
я бегу: от себя я бегу и печали,
не туда, где деревья легенды качают,
а туда, где мы были с тобой влюблены.
Уходя, эти грозы забыли как громко,
как неистово звали на помощь судьбу,
как бежали зарницами строчно по кромке
и трещали медвежьим валежником ломким,
обрывая черемухи цвет на ходу.
В перерывах меж качкой и стуком колесным,
забываясь в туннелях промчавшихся лет,
я смотрю, как отчаянно падают звезды
на транзитные карты далеких планет;
как тоскуют на заданных кем-то орбитах
в переплетах созвездий и лет световых…
А мои поезда нумерованы в «литер»,
и уже никогда, никогда не сменить ездовых…
Только память отпущенной белой стрелою
без возврата покинет причал тетивы
и умчится туда, где зарницы с грозою,
где легенды качают седой головою,
вспоминая о том, как мы были с тобой влюблены…