набегом на маленький город, похожий на Псков,
в котором ты прячешь одних обездоленных псов,
войдет, усмехаясь одним уголком,
без меча,
скрывая в ресницах дорожный набор палача.
и станет бессмыслицей всё – заготовленный щит,
поросшее мхом выраженье «поймет и простит»,
и чем там добро, в идеале, боролось со злом,
и больше орудий защиты у бабы с веслом.
ничто не поможет – ни сказки, ни книги. дрожишь,
и смотришь без слёз, как, глумясь, мародёрствует жизнь,
как корчится маленький город в чумной пелене.
и гладишь последнего пса по репейной спине.