Разъяренный ветер ворвался в открытое окно. Лежавшие на подоконнике фотографии с тобой взметнулись вверх, погружились и быстро опустились на пол. Штора на окне начала бешено развеваться, словно хотела сорваться и куда-то улететь, и забыть о том, что она когда-то была здесь. А мне, сидящей в теплом кресле, было мягко и грустно. Меня не пугало, что створки окна судорожно колотились друг о друга; что ненадежное по природе стекло на них вот-вот могло треснуть и разлететься мелкими осколками. И вовсе не потому, что я сидела далеко от всего этого, а потому, что я видела и одновременно не видела происходящее. Время давно остановилось с той минуты, когда позвонил ты.
Я не была удивлена твоему голосу, будто знала, что в тот момент услышу именно тебя. Я не была удивлена, но внутри что-то радостно взорвалось. И хотелось уже мчаться к тебе, слушать тебя, трогать тебя, верить в то, что это действительно ты и все снова по-прежнему.
За эти 37 минут в мире просто не могло произойти ничего более важного и счастливого. Ведь его больше не существовало.
А потом что-то дрогнуло, заскребло, зашевелилось, зашаталось во мне, затаилась надежда... А я ведь по-прежнему нужна и дорога тебе... И это согрело, успокоило, укутало. А ты - кто для меня ты? Что для меня? Прошлое? Настоящее? Будущее? Моя мечта? Моя ошибка? Или я твоя ошибка?
Милый, позвони мне снова!..
Бешеный ветер давно улегся, стекла остались целы, штора успокоилась и вернулась в обычное состояние. А кресло перестало казаться уютным. И в душе поселилось сомнение и осело ожидание.