Всё реже ночь случается бессонной,
И дни мои бeссмысленны и серы,
Но рамки повседневности малы:
Довольно строг я к собственной персоне
И осторожен свыше всякой меры,
Но бьюсь порой пребольно об углы.
Всё оттого, что музыкой одною
Не проживёшь. И яркое мгновенье
Бесславно гаснет в облаке глухом,
И моему не впрок идёт герою
Такое беспощадное смешенье
Тяжеловесной прозы со стихом.
Что будет с ним? Наивности лишённый,
Но безнадёжно всё-таки влюблённый,
Он стал с годами сдержанней на тон,
А я – хоть та ж дистанция меж нами,
Как будто поменялся с ним ролями,
И наяву безумствую, как он.
А та любовь, не ставшая судьбою,
Как я узнал случайно стороною,
(Как вывернут онегинский сюжет!)
Метаться и терять давно устала,
И, говорят, ни много и нимало,
Меня любила эти восемь лет.
Торжествовать? Как будто нет причины,
Не разорваться на две половины,
Поскольку сердце – капелька одна,
И только повторить могу до срока:
Как жизнь несправедлива и жестока!
-И как прекрасна всё-таки она!
1984.