(Из цикла "Дочки-матери")
Усни, моя ласточка, все заживет через год,
а может быть раньше… Никто никуда не уйдет.
Не плачь, моя капелька, это уходит гроза.
Любить не умевший, Он не научился бросать.
Не бойся терять, прошлогодней воды не вернуть,
а страшная ночь - это просто кино про войну.
Да, больно, конечно, но мы пополам эту боль
поделим… А хочешь твою половину с собой
легко унесу, закопаю в дремучем лесу,
пусть вырастет дерево, небо держа на весу –
зеленые молнии вместо зеленых ветвей…
Все будет по-моему, верь, моя веточка! Пей
волшебный настой успокоенных ливнями трав!
Былинка моя, беззащитно открыта ветрам…
Укрою тебя, от земных непогод утаив,
я буду землей согревающей корни твои.
Ты будешь моим береженым забывчивым сном,
моей отраженной недоговоренной весной.
Проснешься ли чистым смешливым живым ручейком,
я буду твоим незаметным почти бережком,
проснешься ли тучкой насупленной предгрозовой,
ты – скрытое солнце, я – лобик нахмуренный твой.
Спи, поздняя пташечка – раннее утро мое,
не тикает сердце и рвет тишину воронье.
Ты будешь любимою. Жди, никого не виня.
Храни тебя Господи… Если не будет меня,
сквозь сны, через жизни и смерти расслышать сумей
тишайшее слово последней молитвы моей.