Фонарь, как плод с гнильцой, висел,
Что день продержится едва ли.
Под этим фонарем стояли
Такие замкнутые - все.
Как-будто бременем одним
Гнетомы, исконе давящим,
Серели лица. В настоящем
В все так же серо было им.
Одна безликая гряда...
А все же женщин больше было.
Но ни одна и не любила,
И не смеялась - никогда.
Любая - куст. Движенье - миф.
С асфальтом сросшесть. Излиянье
Себя в асфальт и вниз, стоянье
Недвижно. Руки - ветви ив,
Глаза - пожухлые листы,
Что цвет уже не отражают,
Не ширят их и не смежают,
А держат так,- для полноты
Глазниц, чтоб слишком не зияли.
Вот так, под мерклым фонарем,
Дошедшим до предела днем
Они росли или стояли.
Мужчины были чуть темней,
Их фон потягивал лиловым,
Их не окрасили бы новым
И два десятка фонарей.
Но жизнь просматривалась за
Пилящим выраженьем скуки,
Да вот еще сновали руки,
И за машинами - глаза.
Минуты двигались, томясь.
Вздуваясь, расходясь кругами,
Под неподвижными ногами
Сама похлюпывала грязь.
И дождь, начавшийся чуть-чуть,
Пошел как старец, что веками
Идет короткими шажками,
Чтоб не дойти! - в последний путь.
Когда из ближних облаков
Явился чудищем из сказки
Автобус в вылинявшей маске,
Никто не услыхал шагов,
Все нешагая потекли
Вовнутрь, и даже с неохотой,
Как-будто увидали что-то
Такое странное вдали,
Что рады бы не "в", а "из",
Да вот судьба - хитрее лиса.
Фонарь мигнул - и в путь.Кулиса.
Чтоб все исполнилось на бис.