Преображённые дождём,
горят в жемчужинах акации.
В уснувшем парке городском
ночи июльской декорации.
Умыла летняя гроза
Ступеней стоптанные клавиши
И просветлённые глаза
фасадов очертаньем правильных.
Фонтана тонкое кольцо
безукоризненною линией,-
В нём рукотворное лицо
окаменело белой лилией.
Под фонарём медовый круг
и тени строгое распятие
Сплетением кленовых рук,
Не размыкающих объятия.
Зеркальным бисером с листа
осколки звёзд холодных катятся
И правит Миром Чистота
в промокшем изумрудном платьице.
От земляники молоком
тумана пена испаряется
И исполинским светляком
луна на небе зажигается.
А тополь тонкою свечой
на парка вымытой столешнице
И купол липы золотой
над устланной цветами лестницей,
Где Лето тропкою сухой
в густой орешник пробирается
И там на ключик золотой
от леших на ночь запирается.
Какой-то лживый фарисей
Сказал, что вечное немыслимо,-
Я жду тебя, мой Одиссей,
а невозможное домыслила:
Хочу с зелёного листа
сорваться каплей дождевою
В твои блаженные уста,
Чтоб подарить тебя собою.
Т.В. Черкасова