Как-то раз царица наша, на престоле грусть гоняла,
Как назло не фаворитов, ни дворцовой мелюзги.
Тут из Греции, в подарок, подкатила ей халява,
Ящик греческих орехов к Эрмитажу подвезли.
Государыне - вдове, впору дать ответ милейший,
Но в мозгах застой полнейший, без царя же в голове.
А у греков, незадача, всё в стране заморской есть,
И царица, чуть не плача, просит водочки поднесть.
Горькой чарку накатила, в голове просвет случился,
Всех россейских фаворитов, просит к телу, на совет.
-Греку надо прЕзент делать, чтобы оный удивился,
Может где-то завалялся, для варяга раритет???
Самый старший предложил, - Коль у греков всё в избытке,
Я бы сразу, без прикидки, им Орлова подарил.
Но царица, веским словом, отсекла лихой пассаж,
-На коляске я с Орловым, совершаю променаж.
Старший видит, что с Гришаней, не покатит предложенье,
Он при ней король бубновый, душу пользует мадам.
-Ну тогда давай Аляску, продадим, для утешенья,
И не греческому дяде, а в Америку, к чертям.
Помусолили вопрос, и решили, что Аляску,
Не посадишь на коляску, - значит пофигу мороз.
И, родимую отдали, почитай за полрубля,
Не смеялись, не рыдали, - беспризорная Земля.
А Амермка довольна, громко празднует победу.
Руки скромно потирает, планы строит наперёд.
-Мы грозить от сюда будем, всей Прибалтике и Шведу,
Вот намоет золотишка, непоседливый народ.
Швед сие переварил, улыбаясь громго хмыкнул,
Из окна в Россию зыркнул, то, что Петр прорубил.
Дескать нам по барабану, пусть от тедова грозит,
Лишь бы русскому Ивану, не хотелось побузить.
В это время у царицы, приключилось возбужденье,
Сразу столько фоваритов, - разбегаются глаза.
Да они и не пытались мучать царское терпенье,
И она, для равновесья, отключила тормоза.
Про Аляску позабыв, всё за грека выпивали,
Шведа тоже вспоминали, в чарку водочки налив.
На год в Питере присохли, погуляли от души,
Говорят, что кони дохли, - оторвались, свет туши.