Апельсиновый январь,
И клубничный запах ливней.
На базаре изобилье…
Поменялся календарь.
Вижу я, что внучек мой
Маршака не понимает:
Ведь клубника попадает
В рот к нему всегда зимой.
В эмиграции зима,
И, как курочка - наседка,
Осень, бойкая соседка
Обживает терема.
То вприпрыжку, то шажком,
То лучами, то дождями
Разговаривает с нами
Богом данным языком.
Пригорюнясь, смотрим мы,
Мысленно в снегах витая,
Как с ладоней у зимы
Дней упархивает стая.
Сколько можно тасовать
Этих зимних дней колоду?
Сколько можно тосковать,
Вместо снега видя воду?
Но однажды вдруг поймёшь,
Что в стране, где в чудо верят,
К чудесам относят дождь,
Тот, что напоит Кинерет.
Водяная кутерьма,
Полыханье, громыханье…
Вдруг прорвётся утром ранним
Из сознания в дыханье
Восхищённое: " Зима!"
И тогда придёт зима
Всё равно, в каком обличье.
Лишь бы с клокотаньем птичьим
Дождь спускался на дома.
Лишь бы бил тугой струёй
В нас, забывших плащ и зонтик,
Лишь бы и на горизонте
Тучам не был дан отбой!