***
А.А.
А знала ли, провидица моя,
Руками белыми водя по черным книгам,
Что тот же невский берег, что твой сон –
Столь чуткий – охранял от шалой бури,
Мне станет каменной суровой колыбелью?
Что ровной поступью по набережной вниз
Пройду легко, и в дом забытый твой,
Где откровением, что «Бог все сохраняет»,
Явится старый герб, ворвусь незваной гостьей,
Поспешно изучив немые коридоры?
Что, ветхий тронув стул, за твой я сяду стол;
На постаревшее в альбоме фото сына,
Тобой рожденного, взгляну на краткий миг,
Не в силах разделить твою немую горечь,
Безмолвной тенью павшую на стены?
И торопясь оставить полусклеп
Прижизненный, закрою плотно двери,
Спеша, по лестнице спустившись вниз, уйду,
Весенним вечером вернувшись на просторы
Холодных улиц Северной Столицы?
…А знала ль раньше, светлая, что мне –
С недосягаемой взглянув небесной дали -
Крылатая – ты продиктуешь строки,
Но, почерк свой шальной не разобрав,
Я все слова твои опять сменю своими…