Идущие на смерть приветствуют тебя!
Я слышу голос свой, приветствующий: - Аве!
Я слышу рёв толпы. Я, гарду теребя,
Предчувствую экстаз безумства древней яви.
Ступаю в светлый круг. Мой выход словно взрыв!
Снимайте кандалы! И как в исповедальне
Я высвобожу всё, что до поры зарыв,
Вы прятали в души каморках самых дальних.
Я центр. Я точка. Ось. Арены? Алтаря?
Толпа вокруг меня. Как туча надо мною.
Я верный ваш слуга, убийство вам даря,
Сейчас накрою вас багровой пеленою.
Толпа как древний Бог, кровавый и хмельной,
Беснуется, ревёт за миг до ритуала,
В горячих веер брызг, в предсмертный хрип длиной,
В пядь липкого песка, окрашенного ало.
Пора! Смотри, я бью. На танец мой глазей!
Моё движенье - гром в молчании глубоком.
Я властен здесь сейчас. Ты - чаша, Колизей,
Я буду пить тебя, твоим явившись Богом.
И смерть, и рёв! Ещё! И снова тишина...
Терпенье, Колизей! Наполнится фужер твой!
Одной не будешь сыт. Тебе ещё нужна!
Так пей же боль и страх извергнутые жертвой...
Я бью и бью, и бью. Толпа как тьма зеркал,
Я ТЭН, тогда они сейчас рефлектор ТЭНа.
Сквозь мир как будто луч игольный засверкал,
Я фокус, Колизей - парабола - антенна...
Кому - то шлю сигнал: здесь страх, здесь боль и смерть!
Усиленный толпой многотысячекратно.
Тем, кто стремится к нам - запрет : сюда не сметь!
Те, кто несли нам мир, в испуге мчат обратно.
Но те, кто нёс войну, кто крови жаждет сам,
Почувствовав её в сигналов прочих гамме,
Летят, уподобясь акулам или псам.
И полнится наш мир кровавыми Богами.