В страшный жар полуденного солнца. Foo!
Буратино въёб Мальвине чётко в рыло!
И Мальвина улетела будто аист взмыла в небо.
Словно красный истребитель,
Иль космический корабль,
И быстрее даже ПТУРСа …
А потом назад упала,
Как космическое тело,
В виде, бля, метеоритном,
Положив всю древесину,
В эпицентре с Буратином,
Обижающим Мальвину,
И в Пьеро втыкая носом,
Словно дятел беложопый,
Бля, себе дупло долбящий.
И забил же Буратино:
Пуделя, Пьеро, Мальвину.
И затыкал Карабаса,
Дуремара с контрабасом,
Дровосека и Тотошку,
Лягушат, кота, Тартилу,
И какова-то мудилу,
Проходившего там мимо.
Это бравый Тынис Мяги
Шел в то время дня навстречу.
На стрелу шел тынис мяги,
А попал, бля, под раздачу.
Под дубовый кол смертельный,
В виде носа Буратины,
Окровавленного, в перьях,
В вате, пуговицах, пряжках,
Портупеях и фурашьках.
В кОзлах, нОжнах, конопле,
В контрабасе Дуремара,
В Карабаса бороде.
Лоб усеян скорлупою,
Лягушачьими ногами,
Крокодиловой слезою,
И с кругами под глазами.
Страшен в гневе Буратино,
Словно беркут ястребиный,
Как компрессор и отбойник,
Долбит, долбит всё живое,
Превращая в нежилое,
Обращая в прах и пепел.
«В пух и прах» - хотел сказать я.
Задолбал всё Буратино.
(Ахуеть чё получилось).
К 18.36.МВ. 8.8.05. в ХХI в.
С любовью ко всему жывому. Уткин.