Хранитель вечности безмолвный,
Он созерцает и молчит,
Тысячелетней думой полный,
Не медлит он и не спешит.
Его глаза… в них скорбь и боль,
В них откровение и горе,
В них жизнь и смерть, и мира соль,
Безбрежное страданий море.
Конец династий видел он,
Жрецов греха, что ложью жили,
Тех, что божественный закон,
К земным законам низводили.
Он видел войны, разоренья,
И вопль ума лишенных вдов,
Младенцев жертвоприношенья,
И матерей их плач и зов.
Он видел жалких фараонов,
Которых чтили ка богов,
Он видел гибель миллионов,
Цивилизаций и миров.
Он зрил языческие страсти,
Со смертью пляски на пирах,
И видел он безумство власти,
И власти той позорный прах.
Он зрил грабителей могил,
Бесцеремонных алчных, жадных,
И видел – Бог их не простил,
Глупцов сих дерзких, безоглядных.
И видел он разливы Нила –
Движенье жизни и воды,
И он считал небес светила,
И смены солнца и луны.
Он видел как Спаситель мира,
Скрывался здесь от зла людей,
Меставших ложного кумира,
И сфинкс скорбел в душе своей.
Но будет день и первый час,
Час совершения суда!
Когда раздастся трубный глас,
И прахом станут города.
И встанет сфинкс чтоб покарать,
Виновных в множестве грехов,
И сфинкс не будет принимать,
Ни просьб, ни слез, ни льстивых слов.
И грешных пастью заглотив,
Их плоть свирепо будет рвать,
И через чрево пропустив,
Он будет в ад их низвергать.
И сфинкс не будет знать покоя,
Пока грехи не истребит,
Пока мир мрака смрада, воя,
Луч чистый света не пронзит.
Тогда сфикс ляжет как и прежде,
Чтоб ход времен не нарушать,
Служить закону и надежде
Смотреть и думать, и молчать.