говорили мне: «Как это скушно –
черно-белый безобразный мир…»,
когда по бумаге черной тушью
линию вела я и пунктир…
ну, а я плевала, стоя на мосту
умникам на шляпы с их полями –
мне хотелось неба черноту
белыми разбавить голубями…
а теперь мне задают вопрос:
«Почему так ярко краску я беру,
почему у пса зеленый нос,
третий глаз у Пушкина на лбу?...»
отвечаю томно на лету
или лежа в теплой пенной ванне –
мне так важно жизни пустоту
мыльными раскрасить пузырями…