Отчего так пронзительно жалко
Вспоминать в этом море людском,
Те слова, что сказала гадалка,
Запахнувшись тяжелым платком?
Оттого ли, что память морочит
Мне зелёная в небе звезда,
Те привольно-цыганские ночи
Вспоминаются мне иногда.
Оттого ли, что воздух прозрачен,
Загустев в светозарную тюль,
Оттого ли, что смотрит незряче
Тот по летнему звездный июль.
Темноглазой, восточной царицей
Ты ступала, а я был герольд,
И, наверное, много простится
Мне за ту бесшабашную роль.
Пусть с годами я сделался строже,
Мне не стоило это труда.
И грущу, верно, я оттого же,
Отчего веселился тогда…
Был мотив дикой пляски неистов,
Приносил ветер пряный шалфей,
И звенели, звенели монисты
Крутобёдрых, танцующих фей.
А потом только призраки станций,
Тусклый рой в сновиденье ночном,
Проносились в безудержном танце
За холодным и лживым окном.
Остановишь когда-нибудь взгляд ли
Неприметной своей красотой?
Отчего я был так недогадлив,
Оморочен цыганкою той?
Моя жизнь - пустота и метанья,
Отчего поползла вкривь и вкось?
Оттого ль, что не сбылось гаданье,
Оттого ль, что, к несчастью, сбылось?