Силится выжить в заоконной траурной раме
Небо извечного бархата с пятнами туч.
Свет убивает кусок за куском ночь по краю.
Видишь? Лишь несколько дней, и грядет первый луч.
Псами голодными дни и часы алчут крови,
Следом за небом на блюдце дарю им себя:
Пусть черный бархат последним мне станет покровом,
Траурной рамкой обнимет пусть тёпло, любя.
Медное блюдо висит лунным, мертвенным глазом,
Мертвым же голосом шепчет устало - "Держись!".
В самый конец оглавленья ушла наша сказка.
Стала зеленой от времени медная жизнь.