Берендеево царство
Что такое счастье?..
Счастье – это летнее утро, залитое жарким потоком ослепительных солнечных лучей. Небо бездонно и безоблачно, ветерок едва угадывается. Вокруг меня – непрерывно изменяющийся пейзаж, в чём-то чужой, а чем-то до боли родной знакомый. Это задумчивые рощи с огненными фонариками рябиновых гроздьев и необозримые луга с высокой нескошенной травой, пыльные грунтовые дороги и скрипучие деревянные мосты, быстрые прохладные реки с тёмной водой и невозмутимые озёра с шумными стаями то ли уток, то ли чаек. Дорога извивается под моими ногами, пытается спрятаться среди тропинок, затеряться среди высоких луговых трав. Из дремучих зарослей мне навстречу испуганно выпархивают птицы, громко крича, взмывают в небо и стремятся увести меня подальше от своих маленьких птенчиков. Птицы кружат надо мной с отчаянными криками, провожая по едва нащупываемой тропинке под ногами до самой кромки леса. Ароматы цветущих луговых трав кружат мне голову, заставляют погрузиться в какое-то особое состояние, что-то на грани сна и яви. И это душистое облако из сладкого дурмана вместе с роем жужжащих оводов и пчёл следует за мной до заветных лесных ворот.
Там, на границе луга и леса, я вдыхаю совсем другой воздух – живительный лесной коктейль. В нём смешались пряные ароматы раскалённой хвои и буйно расцветших последним предосенним цветом кустарников, бодрящая свежесть выросших ночью грибов и загадочная терпкость таинственных болотных трав, печальный запах опадающей листвы и тонкий вкус перезревшей лесной малины. Я пью этот коктейль, вдыхаю его по капельке, упиваюсь им, - и не могу напиться! Вот она, воистину неупиваемая чаша!
Я вступаю под сень величественных корабельных сосен и раскидистых лиственниц, сомкнувшихся тесной стеной по сторонам дороги. С каждым шагом я чувствую, что прошлое и будущее осталось где-то позади, за границей этого заповедного леса. Здесь есть только настоящее – ведь это место, где останавливается время. Лес вокруг – то безнадёжно-мрачный, подавляющий своей царственной статью, то безудержно-весёлый, манящий погрузиться в своё белоствольное великолепие, где на влажном мху призывно улыбается русалка… или, быть может, дриада.
Солнце пригревает, с лёгким треском падают на землю кусочки сосновой коры, и не понять, что тому было причиной – то ли почтенный возраст дерева, то ли упорная работа дятла. Лес – хранитель древних загадок и тайн, заповедное Берендеево царство. Мне всё время слышатся чьи-то шаги, и кажется, будто вот-вот мне навстречу выйдет легендарный царь Берендей, воплощение вековой русской мудрости и утраченных традиций забытой старины. Моё воображение рисует себе его высокую сухощавую фигуру - в длинной белой рубахе, с огромным деревянным посохом, с травяной косичкой на голове вместо золотого венца, удерживающего вьющиеся на ветру седые пряди, со спокойным лицом и глубоким голосом. Не колыхнется трава под его ногой, не вспорхнёт пичужка при его приближении, не рыкнет медведь, не зашипит змей. Под ударами его волшебного посоха вырастают целебные травы, а за его спиной по обе стороны от тропинки расцветают и наливаются сладким соком лесные ягоды. Я оборачиваюсь – никого нет! Лишь между деревьями промелькнёт стройный силуэт лося с короной из ветвистых рогов на голове, и скроется среди таинственных теней, бесшумно ступая по ковру из светло-зелёного мха с яркими всплесками опавших рябиновых ягод и золотистыми пятнами осенних листьев. И тишина вокруг – такая тишина, что воздух звенит.
Понемногу в эту тишину начинают врываться звуки – шелест травы, трепетание листьев на деревьях, щебет птиц, робко пробующих свои голоса в это чистое и свежее, как в первый день творения утро. А там, вдали, за лесом, раздаются звуки из другого мира – лай собак, скрежет бензопилы, перекличка диспетчеров на железнодорожной станции, грохот рельсов под колёсами проносящейся электрички. Эти звуки так далеки от меня, как будто доносятся сюда из другого времени. Лес словно окружил себя невидимой чертой, прозрачной стеной, за которую он пропускает отнюдь не всех.
Дорога уводит меня всё дальше, в сокровенные глубины леса, те самые, которые он открывает лишь чистым сердцам. Впереди – низина, покрытая изумрудной травой, с островками салатно-зелёного пушистого мха, со стайками ёлок, с большими округлыми кочками, на которых теснятся кустики созревших ягод. Это болото, где таятся два трепетно хранимых лесных сокровища – черничник и голубичник. Я иду по нему осторожно, с опаской, и с каждым шагом мои ноги погружаются по щиколотку в упругий пружинящий мох. Роскошный лесной ковёр, мягче самых изысканных персидских изделий, заставляет каждым пальчиком почувствовать, как трепещет глубоко в болоте зелёная кровь этого леса, как бьётся его неутомимое сердце, как больно ему от моих неловких шагов. Мне иногда кажется, что этот дивный покров вдруг расступится под моими ногами, и я могу случайно провалиться в самый центр Земли. Но ничего страшного не происходит, лесной царь доброжелателен к тем, кто приходит в его владения с открытой душой.
Здесь таинственный свет пробивается сквозь сомкнувшиеся надо мной ветви корабельных сосен, где-то высоко-высоко в их кронах шумит свирепый ветер. Этот ветер рассказывает соснам о далёких тёплых морях и о ярких южных звёздах, он пробуждает в них желание когда-нибудь превратиться в мачту корабля и ощутить всем своим стволом солёные брызги грозных штормов, бушующих в бездонном океане. Сосны слушают, удивляются, задумываются – а не рискнуть ли когда-нибудь уплыть в неведомые дали? Они переговариваются между собой, совещаются, тихо шурша колючими ветками. Они не знают, что этот ветер – обманщик, что соснам никогда не попасть на корабль, не стать опорой для белых парусов, не вдохнуть пьянящий морской воздух. В тот миг, когда они рискнут предаться своей страсти к приключениям, их участь будет предопределена – сосны распилят на доски. Из них составят мебельный гарнитур, который никогда не увидит моря – ему будет суждено всю жизнь томиться в скучной пыльной гостиной. Но сосны не подозревают о коварстве ветра, они доверчиво слушают его шёпот и восхищённо качают головами, восторгаясь рассказами этого неутомимого бродяги. Под их кронами царит тишина, покой, влажная духота тропиков, словно и нет в мире никаких тревог. И только иногда тишину нарушают лёгкие шажки серенькой белки, словно птица, перелетающей с ветку на ветку. Вот кто настоящая путешественница – она не боится парить в воздухе на высоте пятиэтажного дома!
Я бреду по болоту, под пологом соснового леса, и любуюсь искрами чёрного жемчуга на маленьких кустиках, растущих на сухих кочках. Этот год выдался урожайным для черники, на каждом кустике – до полусотни крупных тёмно-синих ягод, среди них почти не видно листиков. Моя корзинка быстро наполняется упругими ягодами, среди них иногда мелькает сизый бочок спелой голубики. Так не хочется отсюда уходить, из этого царства первозданного покоя!
На обратном пути я сворачиваю в малинник, вытянувшийся вдоль дороги. Сверху ягод не видно, и я наклоняюсь к самой земле – и вот они, склонившиеся под тяжестью урожая гибкие ветки. Каждая ветвь усыпана огромными пупырчатыми ягодами тёмно-малинового цвета, истекающими душистым соком при лёгком прикосновении. Эти ягодки постепенно перекочёвывают в мою корзинку, устилая её ароматным покрывалом, и вот уже освобождённые от непомерной тяжести ветви радостно выпрямляются, потянувшись навстречу солнцу. А сладостный вкус тающей на губах малины врывается ураганом в мозг и сердце, оставляя за собой только одну мысль, одно желание: «Ещё!»
Полуденное солнце припекает, уже нельзя находиться на открытом месте. Я иду лесною тропой через берёзовую рощу и сосновый бор. Мне так хочется найти хотя бы один гриб! Нет, лучше бы, конечно, побольше! И я ищу остановившимся взором разноцветные шляпки в высокой траве. В этом году не так уж много грибов, не то, что в прежние времена, когда про эти места была сложена поговорка: «Грибов - хоть косой коси!» Бурый ковёр прошлогодней листвы расцвечен белыми, розовыми, жёлтыми, бордовыми, оранжевыми, бежевыми пятнами. Это всё грибы, которые можно собирать - многоцветные сыроежки, суханки, рыжики, волнушки. Я уже знаю эти сюрпризы лесного государства – здесь можно встретить грибы там, где не ждёшь. И хотя моя корзинка полна до краёв ягодами, я начинаю потихоньку складывать найденные рыжики и волнушки в припасённый пакет – пригодятся на засолку! Но это совсем не та добыча, какой мне хочется, я мечтаю найти белый гриб или подосиновик – на жарёху, как здесь принято говорить. В берёзовой роще среди высокой травы растут подберёзовики, эти грибы часто бывают червивыми. Хотя жареные со сметаной они весьма хороши! Но вот, наконец, я нахожу первый на сегодня белый гриб. Какое же это совершенное создание природы! Стройная толстая ножка, гладкая шляпка, похожая по цвету на свежевыпеченную булочку, с нижней зелёной губчатой поверхностью. Этот гриб похож на испанца или мексиканца в широкополой шляпе – так и кажется, что он сейчас достанет из-за спины гитару, ударит по струнам, самозабвенно зальётся в песне: «О, палома бланка!» Я срезаю мой первый белый гриб, слегка постукиваю по шляпке – она тихонько звенит. Наверное, этот гриб и вправду умеет петь!
По дороге я сворачиваю в молодой осинник. В прошлом году мне там попадались великолепные экземпляры подосиновиков – крупные, с сиреневой ножкой, с огромными шляпками – величиной со столовую тарелку. Они были такими тяжёлыми, эти замечательные грибы, - весом до килограмма! Один такой гриб – это ужин для всей семьи! Сейчас ещё нет таких роскошных подосиновиков, в траве пусто. Наверное, ещё не пришло их время. Я собираюсь покинуть осинник, как вдруг на самом краю рощицы вижу робко затаившийся среди корней грибок с нежно-розовой шляпкой, на скользкой ножке с тёмными пятнышками, такой красивый и прохладный подосиновик! Через минуту этот юный красавец переселяется в мой пакет, к повесе в испанской широкополой шляпке. Интересно, о чём они между собой будут говорить?..
Тропинка из берёзовой рощи выводит меня на солнечный пригорок - две недели назад я собирала там землянику. До сих пор перед глазами стоит это незабываемое по красоте зрелище – невысокие кустики с ярко-зелёным листиками, под которыми светятся жарким пламенем алые ягоды. А запах земляники, а её неповторимый вкус!.. Воистину, царская ягода – ведь не случайно на европейских коронах одним из основных мотивов был стилизованный лист земляники! В детстве я не знала вкуса и аромата земляники. Попробовав её впервые несколько лет назад, очень удивилась тому, что ягода пахнет земляничным мылом, - уж этот-то аромат я хорошо помню. И только потом я поняла – то земляничное мыло из моего детства пахло ягодой, а не наоборот! Но до сих пор, чувствуя запах земляники, я первым делом думаю о мыле, а не о ягоде. Ах, эти детские впечатления!..
Сейчас на этом пригорке лишь изредка попадаются земляничные ягодки, намного чаще здесь встречаются кустики костяники и брусники. Обе ягоды растут гроздью и похожи на капли крови. Костяника мерцает слабым светом, слегка опалесцирует, словно капельки свежей крови из царапины на руке. А брусника напоминает кровь свернувшуюся – тёмно-бордовые ягодки с гранатовым бочком, они ещё дозревают, я не решаюсь сорвать эту ягоду. Весь пригорок усыпан яркими золотисто-оранжевыми пятнами – это лисички, колдовские грибы, которые всегда растут кругами. Вспоминается старинная легенда о том, что когда-то в эти лисички были превращены девушки, осмелившиеся водить хороводы в лесу по языческим обрядам, несмотря на время христианского праздника. Теперь эти лесные ведьмы могут закружить каждого, кто рискнёт вступить в их круг без нательного креста. А сами лисички очень коварны – они показываются грибнику из-под опавших листьев лишь тогда, когда он сорвёт первый гриб. Они появляются перед ним одна за другой, круги их делаются всё шире и шире, ошеломлённый грибник в азарте забывает обо всём на свете и бросается наполнять ими свой кузовок. От круга к кругу он собирает всё больше этих красивых грибов, так похожих на застывшие бутоны цветов, попадает в их хороводы, кружит, озирается и, наконец, теряет ориентацию. Недоумённо оглядываясь вокруг, он отчаянно старается вспомнить – в какой же стороне его дом? Куда спряталась тропинка? Где же выход из леса? А рыжие колдуньи в его корзине весело хохочут над незадачливым грибником: «Обманули мы его всё-таки! Закружили! Пусть-ка теперь поплутает по лесу – будет знать, как опасны бывают древние языческие заклятья!»
За пригорком начинается сосновый бор – величественная колоннада из лиственниц и сосен. Здесь много всё тех же сыроежек, суханок да рыжиков. Ну вот, наконец, истинный властитель этих мрачных земель – Его Величество Мухомор. Он дерзко красуется между двумя гладкоствольными соснами, словно неподкупный страж грибного царства. Этот мухомор в ярко-алой шапочке, усыпанной белыми пятнышками, чем-то напоминает мне кардинала – те же алые одежды, та же горделивая стать, то же сдержанное достоинство. А вокруг него, на некотором отдалении – его собратья в жёлтых и оранжевых шапочках. Наверное, младшие по чину или по званию. Мухомор тоже превосходно умеет маскироваться. Сколько раз, завидев издали ярко-жёлтое пятно, я спешила к грибу, надеясь срезать большую сыроежку! И только подойдя совсем близко, разглядев мелкие белые крапинки на его шляпке, чем-то напоминающие марципановую крошку на выпечке, я понимала, что это – мухомор, который рядится в чужие одёжки! Но сейчас я рада его присутствию – рядом с мухомором всегда растут боровики. Внимательно осматриваю одеяло из листьев и хвои, надеясь увидеть хотя бы один грибок. Ничего! Я бессмысленно брожу по сосновому бору, спотыкаясь о густой валежник. Пригорюнившись, я уже совсем было собираюсь уйти оттуда, но вдруг что-то заставляет меня опустить глаза долу – и вижу у самых моих ног очаровательный гриб с шоколадной шляпкой! Она почти неотличима по цвету от покрова из листьев и хвои. Это настоящий боровик – на широкой толстой ножке, с прохладной звенящей плотью, маленькое лесное чудо! Гриб до невозможности напоминает лесного гнома, я так и жду, что сейчас эта шляпка поднимется, а из-под неё выглянут весёлые карие глаза, мелькнёт лукавая улыбка в длинной седой бороде. Наверное, это и в самом деле гном – откуда же гномам попадать из леса в дом, если не в корзинке с грибами?
Воодушевлённая успехом, я ретиво бросаюсь искать остальные боровики – ведь эти грибы всегда растут парами. И моё упорство вознаграждается удачей – я вижу целое грибное семейство под ёлкой! Сколько их там – один, два, три… восемь грибов сразу! Все грибы разные – от больших, величиной с корзинку, до крошечных, из тех, что впятером на ладошке уместятся. Сидят и плачут, маленькие: «Возьми нас с собой, не бросай!» Я не заставлю ни один из них горевать по родным – всё грибное семейство дружно перебирается в мой пакет. Ах, какая чудесная добыча!
Дорога домой с тяжёлым пакетом и наполненной душистыми ягодами корзинкой уже не кажется мне трудной – ведь это всего час пути! Моя душа поёт, песня рвётся из души, губы не могут удержать слов – и вот по лесной чаще на многие километры вокруг разносится мой ликующий голос: «По Дону гуляет казак молодой!» Мой голос то взмывает ввысь, к вершинам утонувших в синем небе сосен, то воркующим шёпотом спускается до глубоких тёмных лощин и сырых болотных низин, где его смогут расслышать каждая ягодка, каждый гномик, спрятавшийся под грибной шапочкой. На память приходят всё новые и новые песни, все народные песни, которые я только знаю – «Ой, то не вечер!», «Миленький ты мой», «Не шей ты, мне матушка, красный сарафан!», «Ой, у вишневому саду», «Несе Галя воду», «Цвитэ тэрен», «Ой, мороз, мороз». Только русская народная песня да вольный украинский распев могут выразить ту радость, которой сейчас переполнена моя душа. Я знаю, что сегодня ночью, когда болотные низины затянет белый туман, русалки выйдут на берег реки, чтобы погреться под полной луной, и будут повторять те напевы, которые они услышат от меня. Сам лесной царь, древний Берендей, выйдет из чащи вместе со своей свитой, чтобы услышать этот завораживающий русалочий хор. И я пою, пою вдохновенно и с наслаждением – чем же ещё я могу отблагодарить щедрого лесного царя?
Я уже приближаюсь к лесным воротам – двум лиственницам-великаншам, стоящим пообочь дороги. Вокруг – густой частокол из валежника и покрытых мхом брёвен. Валежник принимает причудливые формы, то он похож на оленя, застывшего перед прыжком, то подобен бурому медведю, разворошившему малинник, то смахивает на сонного лешего, который вылез из своей берлоги слишком рано, и теперь недоумённо жмурится на яркое солнце. Мне так легко идти по этой сказочной дороге, я чувствую, что мне в спину из лесной чащи глядят добрые глаза, что меня оберегает тайная власть царя Берендея, и что со мной ничего плохого не случится. Движимая неясным чувством любопытства, я на мгновение оборачиваюсь, желая увидеть этот тёплый взгляд. Странно! Почему из той обросшей мхом валежины, что так похожа на сонного лешего, на меня сверкают два зелёных глаза?..
Впереди расстилается луг, где растут дурманящие травы, где издали видны розовые облака валерианы и белые островки цветущих ромашек. Послеполуденный луг совсем не похож на утренний – теперь он подобен огромной усадьбе, где без устали снуют работники: пчёлы, птицы, суслики и кроты. Шум стоит такой, что я не слышу шелеста травы под моими ногами. Я неспешно иду по этому солнечному лугу по колено в ромашках, а по обе стороны от тропинки – коридор из колышущейся под ветром густой нескошенной травы. Травяное море завораживает меня, уносит в неведомую даль, в бездонную небесную лазурь. На ум приходят немудрёные слова, как-то сами собой складывающиеся в рифмованные строки:
В листве щебечут тихо зяблики,
Цикады звон – как песнь сверчка.
А в небе – белые кораблики:
Плывут, как в море, облака.
Заманит луг медовой далью
Пчёл в нескончаемый полёт.
И ветер трепетной вуалью
Мне нежно плечи обовьёт.
Вот и луг сменился рощицей. Сейчас дорога повернёт налево, к реке, которая впадает в безмятежное лесное озеро. Вода там особенная - тёмно-жёлтого цвета, почти бурая, напоминает жидкий янтарь. Потрясающее место - тишина, только птицы кружат над тёмной водой, вдали по песчаному берегу - кромки корабельных сосен да стройные стволы берёзок, довольно-таки сильный ветер, и надо всем - ярко-синее небо с белыми кружевами облаков и золотое солнце! Там веет воздухом былых времён, каким-то первозданным покоем и умиротворением. То и дело жду, что из воды вынырнет русалка, а из-за ствола сосны или берёзы мелькнёт мохнатая лапа лешего или кикиморы! Это и есть настоящее Берендеево царство. В дни, когда я бываю там, мне кажется, что я живу не двадцать первом веке, а где-то в затерянных мирах. Именно там я чувствую какую-то удивительную сопричастность нашей древней истории. Почему-то в этих местах я особенно остро ощущаю себя русской. Это - Русский Север с его неброской красотой, с которой не сравнится никакой юг с его тропическими бабочками. Только в этих местах я понимаю, что эти леса и эти озёра - это мой дом, где меня любят, где я нужна, и этот дом я никогда не покину!..
На сердце легко, в душе покой и радость, тихое счастье…
Я счастлива? Да, я счастлива!
Подлинное счастье – это возможность в жаркие летние дни бродить по дикому лесу, благоухающему цветами и расплавленной сосновой смолой, наслаждаясь каждым мгновением этого восхитительного времяпрепровождения. И знать о том, что завтра снова будет день, наполненный такой же радостью, потом – ещё и ещё один. А когда закончится отпуск – уехать домой, мечтать о будущем лете и радостно уноситься на корабле своей памяти в таинственную страну грёз, где можно так легко и свободно отдаваться власти сладостных воспоминаний о далёком Берендеевом царстве.
Август 2005 года