Пункт 1-ый (и если вдруг возникают сомнения, обращайтесь к пункту 1-ому): поэт не обязан быть хорошим критиком, а критик – не обязательно хороший поэт.
И чаще всего, критик никакой поэт. Главное понять, что подразумевается под словом «критик». Любой, кто посмел после прочтения наших гениальных опусов остаться не самым счастливым человеком в мире, или всё-таки тот, кто является профессионалом (а значит, зарабатывает этим). Профессионалов на стихире нет (насколько я знаю), а посему каждый имеет право быть немножечко критиком и чуть-чуть поэтом, при этом. И иногда смешно в этом случае читать «ой, кто бы критиковал – сама-то, сама..). «Сама», вполне может так случиться, действительно никакой поэт, но относительно других стихов у неё просыпается некое чувство слова, меры, вкуса и литературоведческого таланта. О вкусах, зависимых от образования, опыта, как литературного, так и жизненного, критериев их определяющих и о последствиях оных мне хотелось сегодня поговорить.
Пункт 2-ой: Своей деятельностью «местный» критик преследует несколько целей, одна из которых, пожалуй, не привлечение к себе внимания, а страстишка давних времён (поверьте, наверняка он с ней борется лояльными методами).
Не состоявшийся литературовед, поэт, журналист, учитель русского языка, временно работающий программистом. «Временность» настоящей работы может растянуться на жизнь. И ещё более наверняка, что этот критик любит стихи как жанр искусства всею душой, и тяжело ему взирать на общую картину сегодняшней стихиры, а посему – борьба (это состояние у нас в крови, но пассаран, одним словом). Однако, выбор методов, как всегда, остаётся главным и самым слабым звеном. Вырывать из контекста фразы, добавляя к ним более менее иронические комментарии, выставляя себя, таким образом, иной раз в глупом свете, - лёгкий путь. Писать обзоры любимым авторам, - вариант ещё легче, хвалить не ругать. Заниматься разбором изначально слабых стихов, не имеющих ни малейших надежд на улучшение, - трата времени. Или найти то, что на первый взгляд вполне прилично, но не дотягивает до хорошего уровня по причине, скажем, нехватки специального образования или ещё более банальной причине: автора так захвалили братья по разуму, что посмотреть на себя со стороны не хватает бича, пряниками объелся.
И ещё, любая критика субъективна (смотрите пункт первый), даже самая профессиональная, но есть таки определённые критерии, от которых не отмахнуться фразами «сам дурак». И эти критерии – кубики в конструкторе сложной науки литературоведения.
Искать стихи в рубрике «произведения» оказалось делом не самым приятным. После часа такого поиска, чтения первых строк (а по ним, чаще всего, сразу можно сказать, стоит ли читать дальше) притомиться, как нечего делать. Ни кофе, ни сигареты уже не помогают. Пошла в «Рейтинги», по которым всегда легко определить две вещи. Первая. Как любил народ Асадова, так всё ещё и любит. Стихи, рассчитанные в основном на девочек-восьмиклассниц, определяющими «любовь» как двигатель прогресса, всё ещё читаются и почитаются. И не только девочками-восьмиклассницами. Асадов со своей примитивной моралью когда-то нравился и мне. В классе... да наверное в 5-ом. Но я тогда ещё не читала Гумилёва, Мориц, Ахмадулину, Самойлова, Бродского, Пастернака, Цветаеву..
И второе. Если с постоянством заглядывать в рейтинг, то не трудно заметить: талант, даже если он скромный, даже если сидит себе тихо, пишет и на рецензии не отвечает, не проходит незаметно, что не может не радовать. Кто-нибудь да закричит время от времени: «Люди, почитайте!». На пятый раз его услышат, «таланта» заметят и немного похвалят, что немедленно отразиться в рейтинговой системе. За что ей и спасибо. Прямо по листу Рейтинга и пойду, сверху вниз.
Владимир Плющиков
№1 в Рейтинге
(не считая фонда Великого Странника молодым. От одного названия пропало желание читать молодых, но заглянула, любопытства ради. Конкурсы – тема отдельная, так что обойду её)
Я отпущу тебя...
http://www.stihi.ru/2005/09/06-195
Я отпущу тебя...
Останется
Любви присутствие незримое...
Душа - страдалица и странница
И озорная, и ранимая
Смахнет слезу туманным облачком
И в путь отправится таинственный...
Я отпущу тебя...
Не хочется....
Но даже там законы писаны...
Унылый призрак одиночества
Уже маячит за кулисами.
Я отпущу тебя...
У пламени
Твоей свечи согреюсь вечером...
Не дай мне, Бог, потери памяти...
Дай, Бог, тебе блаженства вечного...
Оговорюсь сразу, фразы типа «на уровне стихиры» мне кажутся неуместными, - здесь всё на уровне стихиры, и это факт естественный. Иначе как себе можно объяснить другой факт – отсутствие таких авторов, как Кушнер, Мориц, Павлова, ныне живущих, но почему-то не печатающихся здесь?
Я не пришла в восторг от данного стихотворения, но и печали он не вызвал. Достаточно приличный уровень. Тема – избыточная, проверенная годами, близкая каждому. Посему неудивительно, что тема цепляет многих. Идея передачи темы – приятная глазу. «Я отпущу тебя...» с добавлением в разных вариациях повторяется три раза (в лучших традициях русского фольклора). Фраза нанизывает на себя, пропускает через себя остальной текст, за счёт неё он держится прочно, не отпуская внимания. И этот приём композиции известный, на нём строить стихи – самое милое дело. Беспроигрышный вариант. Оформление идеи. Здесь наблюдаются проколы. Мне много раз повторяли, пока я не вняла этим мольбам: избегай слов-паразитов, каковыми являются душа, вечность, жизнь, смерть, одиночество и... любовь. Но! Это не правило, но дело вкуса: чувствовать грань, через которую переступать нельзя, когда данные слова действительно играют свою значимую роль. Избыточность и неуправляемая сила этих слов в какой-то момент вызывает обратную реакцию – отторжение. Они перестают работать, там, где должна быть печальная пауза, обнаруживается комический эффект. Сколько девочек-поэтов, начиная с первых своих стихов, пишут об одиночестве. Их в этом упрекать глупо. С одной стороны они действительно принимают подростковое ощущение конфликта с миром вокруг за одиночество, а с другой – играют на сильных образах, но игра эта им не на пользу.
Когда этими словами-образами апеллирует уже немолодой человек, можно догадаться, что скорее всего он знает цену этим словам. И всё равно – какая грань отделяет банальность от реально существующей беды, несчастья, горя... Моменты, в которых ты уже не контролируешь слова, а частично лечишься ими. И даже здесь, если уж назвался «поэтом», пусть даже в условном понимании этого слова, осторожность в употреблении образов-штампов не помешает.
У Владимира таких штампов на один стих многовато будет. Проблема ещё и в том, что метафора напрашивается не лучшая. «Душа – страдалица и странница» (вспоминается мне, как один доброжелатель мне советовал: пришло в голову слово, а к нему – определение. Не бери первое пришедшее. Скорее всего первое прилагательное будет штампом. Напиши целый список, к каждому слову тщательнейшим образом подбирай определение. И найди такое, которое будет необычным, неожиданным, свежим и к месту); таинственный путь (а каким ещё бывает путь туда, куда нам закрыта дорога, пока мы живы?) Каким угодно, но только не таинственным, потому что именно это слово напрашивается в первую очередь;
«Унылый призрак одиночества» - не буду голословно заявлять, что целиком эту фразу я встречала в стихах много и много раз, а искать сейчас времени нет, но призрак старости, призрак одиночества и призрак смерти достаточно наели оскомину, как и их унылость, и как то место, за которыми они прячутся. Кулисы. Тема театра – ещё одна из тем-штампов. Кажется такой навязчивой и исходной – «мир – это театр, а мы в нём актёры». Сколько же можно муссировать идею «я – на сцене, он – в первом ряду»? Или на худший случай за кулисами. А быть или не быть с Гамлетом вместе, как и Харон туда же, стали невыносимыми спутниками сегодняшних стихов, и редко-редко, когда Харон удаётся кому-то так, что и придраться не к чему, и говоришь: «Да бог с ним, с Хароном, стих получился, и это главное».
«У пламени
Твоей свечи согреюсь вечером...»
На этом месте мне захотелось всплакнуть. Всё так гладко шло, и чёрт с ними, с «харонами», но тут на тебе – сразу же и свеча, и пламя, и момент согревания возле именно её-его свечи, а не просто свечи.. Я помню одно из первых своих стихов, там была свечка на столе (Пастернак покоя не давал), мысли о вечности и жизни, о смерти и любви, об одиночестве. Оно и сейчас где-нибудь в конце моей страницы стоит, бельмо этакое на моём глазу, и не уберу, дабы напоминать себе: так писать не надо!
«Не дай мне, Бог, потери памяти...
Дай, Бог, тебе блаженства вечного...»
Концовка, как ей предполагается быть сильным последним аккордом, удалась автору. Она и определила симпатии читателей. Что сказать по этому поводу? Всё то же, о чём говорила выше. Есть старые проверенные приёмы, пользоваться которыми может научиться каждый. Возьмём концовку как одну из составляющих композиции. Она должна выстреливать, запоминаться. Это раз. Второе. Она подводит итог всему вышесказанному, от неё большие ожиданияни, а потому она ни в коем случае не должна быть банальной, иначе всё предыдущее потеряет силу. И третье. Можно использовать известные приёмы, но в меру, помня о том, что пресыщенный читатель уже знаком с ними, легко их узнает и не удивится, а скорее разочаруется. А рассчитывать на читателя не изощрённого в поэзии лично мне не интересно. Можно придумывать свои приёмы, но сложно. Однако, приветствуются именно они. Приём окольцованной композиции – прелесть, как хорош. Немного скучный, но лёгкий в употреблении. Начать фразой – ею же и закончить.
«Не дай мне бог» - обращение к молитве – сильный приём, но сильно использованный, а потому имя Бога -... да-да.. ни в суе, нигде – лучше не упомяну(а)ть. Здесь почему-то приходит в голову мысль о нечестном использовании сильных слов, о некоторой игре на сильных образах. Это интуитивное ощущение, но достаточное, чтобы о нём сказать.
Приём повторение одной и то же фразы, но инверсионно – тоже известный.
«Не дай мне, Бог, ....» и дальше напрашивается само собой – но дай мне что-нибудь другое. Мы просим у Бога, прямо следуя за королём Лир, не сойти с ума, или потери памяти, или (что услиляет момент неожиданности) обратных вещей – потери памяти, сойти с ума. Но автор просит себе как раз обратного – не забыть, а «тебе», тому второму, к кому обращается, «блаженства вечного». Если забыть факт разговора о стихах как о текстах (простите меня за столь кощунственное слово), а представить тему как реальный сюжет из жизни, то немного не по себе становится. Страшно догадаться, но возможно того, к кому обращаются, уже нет в живых. И только это может оправдать концовку, построенную на сильно-слабых ногах. Ибо только смерть имеет право на банальность.
И последнее, рифмы. Новых рифм я не нашла, но те, которые присутствуют, вполне обрамляют общую картину неплохого ровненького стихотворения. Глаголы с окончанием на «тся» приятно рифмуются с существительными такого рода: стрАнница, странИца, птица, лица, пицца.. Прилагательные на «имая» не останутся в одиночестве, потому что слава богу, русский язык полон ими: зримая, ранимая, любимая, галимая, гонимая, и дальше по списку. Облачко-хочется – хорошая попытка найти рифму в словах разных частей речи, но неудачная в данном случае. Вечером-вечного и памяти-пламени. Первая хороша с точки зрения звука, но банальна по степени употребления, а вторая – вообще не рифма. К памяти подобрать слово – занятие утомительное, так что лучше его вообще не ставить в конце предложения. Да и употреблять часто не рекомендуется.
Так просто уходить не хотелось, никогда не читаю по одному стиху, если уж берусь за его разбор. И обнаружила для себя момент удивления. У Владимира Плющикова есть одна очень сильная сторона – у него получаются замечательные городские зарисовки. Вот одна из них:
Город медленно падал в осень...
http://www.stihi.ru/2005/09/08-1547
Город медленно падал в осень...
Погружался по шпили в листья...
И трамваи, -
Как чудо- лоси,
Потрусили по шкурам лисьим...
Их рога потянулись в небо,
Как на юг потянулись стаи...
Я с ладони кормлю вас хлебом,
Номерные, мои, трамваи....
Зачарованный листопадом,
Я по желтой бреду аллее...
Обогрел бы деревья взглядом,
Обогрел бы...
Да взгляд не греет....
И хотя я не представляю, как город может погрузиться по самые шпили в листья, если шпили эти над городом сильно возвышаются, и почему трамвайные пути напоминают автору лисьи шкуры, но мне нравится это стихотворение в общем, без деталей и мелочей на рассмотрение. Звуком нравится, слогом лёгким, слегка ироничным, домашним настроением, таким уютным. У него есть своя мелодика и своя эстетика, та самая стильность, которая отличает одного автора от другого. Те самые образы, которые звучат для читателя новыми, свежими. Это прежде всего идея покормить хлебом трамваи (заметьте, как можно по-разному вытащить образ из всего текста. Придёт другой и скажет: автор, интересно узнать, как вы собираетесь кормтиь трамваи с руки, хотелось бы посмотреть на такое чудо). Нет, мне кажется удачный момент. И то, что трамваи номерные, и то, что похожи на лосей. Я бы только аллеям другое определение нашла, не жёлтые. И рифму последнюю заменить бы, аллея-греет, - ничего, конечно, но как последняя строка – немного слабо.
Стихи и их рецензенты. У Владимира много рецензентов. В основном, восхищающиеся. И это хорошо. И его реакция на их восхищения понятна. Но иногда к нему заглядывают и те, которым не лень (!) сообщить автору что-то более, чем «Ах, какая прелесть!» Сообщают они это спокойно, без оскорблений. И (что интересно) говорят дельное:
«А по-моему, середина натянутая (за уши, притянутая), то есть, раз "лоси", значит "их рога". Мешает воспринимать стихотворение очевидность концовки (А сменяется на В). Сложно НЕ писать такие стихотворения, если на дворе Осень. Я бы посоветовал попытаться проконтролировать подобные эмоции и поработать над текстом, отложить его на недельки две, а потом пересмотреть. Прочитайте Б. Поплавского "Флаги спускаются"(1931). У вас есть лир. герой (слишком выраженный), а лейтмотива нет, несмотря на разные, там, трамваи и проч., из-за чего стихотворение теряется.
Сева Щурев - 2005/09/09 00:43
Сева сказал дельное насчёт лейтмотивов, это и я заметила. Не грубо, не навязчиво сказал. Слишком деловой тон? Ну спешит, времени нет, как у всех у нас. Но без чувства «свысока», просто факт (с его, конечно, точки зрения, не более) но сухой факт без примеси эмоций.
Реакция автора меня немного удивила:
«Сева, а давайте. Ывы напишите.. А я прочитаю... Тогда пойием, где и что теряется.... Жду... Не умозрительноую сентенцию, а стих... Честно говоря, без уважения... Владимир.
Владимир Плющиков - 2005/09/09 01:09
Мне всегда странными казались все эти «с уважением» в конце комментария, как будто если не сказать, то уважение теряется. Или подписи под рецензиями - «твоя Маша». Имя же и так появляется без вашего на то желание. И вдруг - «честно говоря, без уважения». За что? Это неспособность воспринимать критику? Неумение вести беседу? Можно же вступить в диалог, чем-нибудь поделиться. А предложение «напишите сами, а я тогда посмотрю» очень напоминает реакцию «сам дурак». Хочется сказать: без комментариев. И таки скажу. У многих из нас отсутствует элементарная этика поведения и реакции на критику. Понятно, но печально. Когда мне грубо пытаются объяснить, что стихи моё полное г.., я искренне хочу послать их далеко. И естественно не удивляюсь, когда меня посылают далеко по тому же поводу. Но когда я чувствую, что изначальным посылом рецензента не было меня оскорбить или обидеть, а лишь высказанное сухое мнение, подкреплённое фактами, я потом долго думаю, а не прав ли он...
Владимиру спасибо за предоставленный материал (он мне его не предлагал, но интернет на то и интернет – что хочу, то и беру), а я пойду дальше.
Павел Соколенко
№2 в рейтинге.
Любовь? - Любовь!
http://www.stihi.ru/2005/09/06-1234
Мне интересно – я тебя увижу?
Хоть раз! Всего лишь раз! ….
Хотел бы знать я – где же ты сейчас? –
Гуляешь с кем-то по Парижу… -
Ведь почему б и нет? – Ведь ты богата,
Ни то, что я! Куда там мне!
Но золото моё в самой Весне,
И строки эти – вот моя зарплата!
Не удивлю ничем… – Хотя признаюсь,
Я удивлять тебя и не хочу! –
Куплю вина, зажгу свечу –
Вот так тебя и дожидаюсь…
Но не придёшь ты! – До утра
Вот так вот просижу, и вскоре
Опять скитаюсь в коридоре
Инжэка*, тихо говоря:
«Любовь? – Любовь! Но где ты? Где ты? ... » -
Вот так и еду я домой –
Ни с чем – с разбитою душой! –
«Что ж делать мне…?»
----------- Как думают поэты?
6 сентября 2005
*Инжэк - Инженерно-экономический институт,
так раньше назывался Хар.Нац.Эк.Университет,
где учУсь я и она...
Мой комментарий будет коротким. Это одно из тех произведений на стихире, которое в топе появляется путём махинаций разных. Я не знаю, как они это делают и зачем им это нужно (что, стихи станут лучше от числа их прочитавших?), но мне совсем неинтересно разбираться в наборе общих фраз, слов, бедных рифм, бесконченых пафосных восклицаний, вопросов риторических и тут же ответов на них. Автору можно посоветовать что-нибудь почитать, но вряд ли он услышит совет этот. Интереснее читать комментарии:
здорово!)
с уважением,
слог ничего :))
...всё будет ОК!
Не переживай!
Едь за ней в Париж!
«едь» - какая прекрасная форма! Мои ученики-иностранцы уже знают, что от глагола «ездить» в приказном порядке получается только «езжай», в худшем случае, а в лучшем - «поезжай». Рецензии порадовали. Отсутствием большого количества «признаний» (за вкус среднего читателя страшно) и своей детской непосредственностью.
Великий Странник,
№3
И Все Стихи Дарю Любимой...
http://www.stihi.ru/2005/09/04-998
Когда распишем все заборы,
Начну писать на облаках.
Красивым, радужным узором:
ЛЮБИЛ! ЛЮБЛЮ!ПИШУ В СТИХАХ!
И все стихи дарю любимой,
Той, кто сама и есть Любовь.
Что бы от бед была хранима,
Была б избранницей Богов.
И одного всем пожелаю:
Любить, что бы любимым быть.
Любовь, сродни Весне и Раю.
Хрупка, как паутинки нить.
Писать помпезно не умею,
И гимн мой только из трех слов.
Но женщин он всегда согреет.
КОТЁНОК. СОЛНЫШКО. ЛЮБОВЬ!
Котёнок и солнышко, видимо, оценят силу чувства, но меня, как уже говорила, в таком количестве от слова «любовь» немного трясти начинает. Большими буквами не советую вообще ничего печатать, ибо заглявные буквы как бы намекают: здесь расставлены акценты, и если читатель полный дурак, то это сделано дя него. Что-то там ещё пор рай, которому сродни любовь... С этим, боюсь, многие не согласятся. Этот рай чаще всего обратное напоминает, но это уже частное. Слова «рай» и «ад» из той же серии штампов, так что не задерживаюсь на них. И касательно заборов. Заборы, почему-то, ассоциируются со словарём другого рода, чем любовная лирика. Писать на заборах – устоявшийся образ негативного смысла. Если рядом со словом «.опа» идёт «я тебя люблю», то лично я бы не хотела на том заборе видеть своё имя.
Айдар
№4
Последние розы...
http://www.stihi.ru/2005/09/05-46
Розы... Какие-то неверные смысловые пересечения... Розы.. Мимозы..Слёзы... Грозы.. Грёзы... Морозы...
Розы, скорее всего, сильно подпортят впечатление от ваших стихов, особенно, если будут уже в названии. А уж если в рифме... Да, ещё не читала «последние розы», но впечатление складывается.
Последние розы последней царицы
Заброшенны цветом в кармин георгин.
Последние строки последней страницы
Еще дочитает осенний камин.
Прощальные взгляды. Букеты на сцене.
И звезды. И звезды... Два звездных крыла!
Они все запомнят. Они все оценят.
Они не расскажут какой ты была.
Другие наденут цветные наряды.
Любви самозванцам созвездий гряда!
А мы расстаемся. А мы будем рядом.
А мы не вернемся уже никогда...
Хороша одна строка, согласитесь «Последние строки последней страницы
Еще дочитает осенний камин», если убрать из неё хотя бы одно слово «последнее». А лучше оба. В этом слове что-то есть от... не, не обречённость, а скорее та самая игра на образах. Патетика самого слова «последний» убивает хороший образ. Последний час настал.. Последний вздох.. Последний взгляд.. Последний трамвай...
Ещё одна деталь – автор, видимо, увлекается процессом, и не замечает, как переходит границу смысла, смысловых сочетаний слов: «Заброшенны цветом в кармин георгин».
Цветом? Каким или чьим? В кармин... кармина георгина, может быть, но даже так многовато звуковых сочетаний на «ин», то есть идея внутренней рифмы мне понятна, но здесь с ней явный перебор. К тому наблюдается нарушение грамматическое – то ли кармин-георгин, то ли кармин (чего?) георгина. Увлечение красивой игрой звука сослужило автору плохую службу – оно зациклило на себе внимание, тем и ошибка заметнее.
Звёзды со звёздными крыльями в придачу – достали!
«Любви самозванцам созвездий гряда!» - сам чёрт не разберёт. Чтобы не делать таких ошибок, есть простой приём: написать задуманное предложение без инверсиии и посмотреть, что там творится с подлежащим, сказуемым и остальными второстепенными членами.
Кому-то пообещали гряду. Кому? Самозванцам любви. Гряду пообещали не простую, а гряду (чего?) созвездий. То есть – миру мир! Точнее – самозванцам от любви – каждому – по гряде созвездий. Что само по себе, конечно, неплохо. Дайте мне такую гряду. Я на ней ещё чего-нибудь посажу. Но такого рода построение фразы обречено на провал, её трудно выдержать в рамках грамматических и смысловых. Она получается сложной, накрученной, неопрятной. Она тормозит процесс, сидишь и думаешь «подождите, какая грядя, чья», в падежах путаясь.
Проще для начала надо бы. Это потом – оуть к усложнению, когда позволить себе такое можешь (этакую роскошь), а потом – опять к простоте, но уже в другом свете.
И последнее (утомилась я).
Gremlin
Осень опять...
http://www.stihi.ru/2005/09/04-818
Осень опять закружила листвы хоровод.
Воздух густой, как тягучий ликер «Ванна Таллинн».
Клин журавлиный, прощаясь, с собою зовет
В теплых краях отдохнуть до весенних проталин.
Клюква созрела, зима постучится вот-вот.
Как ни крути, время быстрое неумолимо.
Будет снежинок холодных мелькать хоровод.
Месяц за месяцем резво проносятся мимо…
Надёжная тема – осень. Столько сразу же образов в голове мелькает. Тут тебе и аллея жёлтая, и парик рыжий, и грустная пора, и шуршащие дорожки, и клиньями птицы на юг, и ассоциация со старостью-смертью, и будущее – зима. А зима.. ОХ! И снежинок хоровод, и позёмкою метёт, и.. Надо дальше продолжать?
Автор опытный, знающий, что делает. Всё у него прочно, надёжно, как дом у третьего поросёнка – из кирпича, а не соломы. Но почему-то нет ощущения нового. Всё так знакомо, узнаваемо, ровно... И ничто не выпирает из этой стройной, старой системы образов, доставшейся нам в наследство от замечательных классиков. Им можно? Им можно. А нам.. Нам надо своё придумывать, в том и идея.
Не хочу на этой ноте заканчивать. Пробежав глазами первую страницу рейтинга вниз, увидела стихотворение Елены Сосниной. Чем хорошо ходить по знакомым авторам, возможность «случайного выстрела» почти напрочь исключается. И здесь, схватив то, что первое лежало, как та ворона выбирает яркое из кучи другого, сама ещё не зная, что ей достанется, не ошиблась:
Елена Соснина
Под сорок
http://www.stihi.ru/2005/09/06-641
Тебе напишу я сегодня о том,
Как дождь обивает пожарные лестницы,
Как ночью ворчит и качается дом,
В который мечта пролезает с трудом,
Но если встряхнуть, то, наверное, вместится.
Мышиное небо, морщины в душе,
Мужчина, машина, шуршание прошлого.
Моей поэтессе под сорок уже,
Лицо нарисовано в карандаше,
И краски она покупает недёшево.
А что потеряла - находит вдвойне.
И жизнь в этом смысле щедра до безумия -
Комету на небе, колечко на дне,
Пристанище, друга в далёкой стране ...
И так бесконечно и непредсказуемо.
Вот яркий пример того, как некоторые штампованные образы играют в стихах, являются их сильной стороной. То же небо, та же душа, но у Лены настолько свой голос, причём сильный, слышный издалека, что её «душа»-образ лишь то слово, которое мы имеем в виду – орган чувств, а не пафосный незримый отросток незнамо чего.
Слушайте, как же я вам надоела, наверное))