***
За двадцать лет собрался, наконец.
Чем раззудил жену свою – отраву,
Орала в след: «Ты форменный подлец!…
Две сотни дал за столбик и оправу!…»
За три бутылки нанял левака.
Вот и оно – родное пепелище:
Лесок, пустырь, забытая река,
Почти совсем заросшее кладбище.
Ходил. Искал. Среди густых кустов,
Что смерти в смех тут нагло зеленели,
Без плит, и без оград, и без крестов
Могилы скособочились, просели.
И даже там, где крест и обелиск,
Не видно было свежего уходу.
И прел кругом давно опавший лист,
Стремясь туда, к усопшему народу.
Ходил. Искал. Искал и не нашёл.
Надеясь на авось или на случай,
Пошёл к реке, к обрыву подошёл,
А там гробы топорщились из кручи.
Искать устал. И выбрал наугад
Размытый холм, что прямо у откоса.
Сказал в сердцах: Какой я все же гад!…
И закурил в раздумье папиросу.
Оправил холм. Поставил обелиск.
Лопату – в куст. Побыл ещё с минутку.
Пошел к шоссе, где воздух гарью сиз,
Пошёл ловить обратную попутку…
Ну, а кругом, среди густых кустов,
Что беззаботно птицами звенели,
Забытые, без плит и без крестов,
Могилы сиротели…
__________________________
1986.
Маленькие Истории.