(Подражание «Романтику»)
Я до чёрточки помню твой лик
И храню каждый взгляд твой под сердцем.
Город страшен, а мир многолик.
Прячу тьму за сияющей дверцей.
(с) Тинтариэль
Низкое небо, распростёртое над городом, нагло поглощало каждый шаг идущей по улице. Мелкие капли серого дождя, летевшие вслед, сыпались на асфальт и траву, уже несшую след осеннего увядания.
- Цок-цок! Цок-цок… - весело пели каблуки, отмечая уверенный шаг. На Её лице – улыбка, в Её мыслях – Пустота, нет, не Пустота… лишь отвлечённость, не более. Прошу, не путайте это с безмятежностью, нет! То более дико, более свирепо, более отчаянно и… Живо. Так пусть же зовётся Пустотой, так проще тому, кто не был и не чувствовал себя Зверем.
Улицы были как никогда малолюдны. Дома всё ближе к окраине будто жались к земле, сокращаясь из квартала в квартал ровно на один этаж. Всё реже встречал взгляд высокие бетонные заборы, уступая пространство дощатым или вовсе по-деревенски простым плетням.
Она, не торопясь, шла по обочине дороги, опустив взгляд на темно-серую полосу тротуара и с легким сожалением глядя на ярко-жёлтые листья, лежащие под ногами. Девушка подняла взор, перед ней на обочине дороги стоял указатель с названием города «N», перечёркнутым красной линией. Она остановилась и, склонив голову на бок, некоторое время рассматривала эту надпись. Затем подняла голову вверх и закрыла глаза, подставляя лицо холодным каплям дождя.
Сегодня утром Она проснулась и, как всегда, первым делом уселась за компьютер. Быстро набрала привычный адрес, пароль… Она получила письмо… Письмо. ПИСЬМО.
Ветер, будто повинуясь каким-то своим, только ему одному известным причинам, то скулил, скользя вдоль земли, то выл, поднимаясь к небу. Скорым шагом Она настигала его. И он, будто шелудивый пёс в ожидании хозяйки, останавливался и замирал, чтобы вновь пуститься вперёд. И всё же Она никуда не торопилась. Медленно, будто в полудрёме, Она потянулась к ремешку наручных часов, ко Времени, запертом в тонкую оправу серебряного браслета. Щелчок, призрак освобождения – часы расстёгнуты и одним движением отброшены с обочины в кювет.
Пройдя ещё несколько метров по краю шоссе, Она услышала звук приближающегося на большой скорости автомобиля. Девушка остановилась, повернула голову, дожидаясь пока наступит момент, нет, Момент. Машина быстро приближалась к Ней.
Улыбка. Шаг. Визг тормозов. Удар. Испуганный вопль водителя.
Серое небо, осенняя морось превратилась в ливень. Осенний День – в Зимнюю Ночь.
Год спустя небо всё также плакало, окутывая серым безмолвием Седьмую Столицу. Его колени утопали в ковре из мягких жёлтых листьев, покрывающем заброшенную могилку. Пробирал озноб. Неверным движением замёрзших пальцев он стряхивал пепел папиросы в разинувшую голодную пасть бутылку, в которой полчаса назад ещё томилась живая Кровь Земли, Вино. И Он не мог оторвать взгляда от чёрной гранитной плиты, на которой красовалась изящная надпись: Её Имя и «1985 – 2005».
(с) Тин и Эсга, июль 2005