В туфлях блестящих, в черных брюках,
В рубашке светло-голубой
Вошел к жене своей без стука
Раз Ахиллесыч. Он с собой
Принес коньяк, конфет коробку,
Нарезал дольками лимон,
Присел к ней на постель... Тут робко
Она спросила: "Саргедон!
Ты мне простишь одну ошибку?
Я не спала всю эту ночь
И мысли отгоняла прочь. -
Здесь Элла слабую улыбку
Изобразила, - Письма мылом
Мне Алекс Павлов начал слать:
Мол, серафим он мой двукрылый,
Мол, тяжко мне с тобою спать;
Мол, ты своим нелегким телом
Мне давишь ночью на крыло,
Мол, с мужем мне не повезло,
И ты одним лишь занят делом -
Как вытянуть последний грош
Из нищих; счастья не даешь
Мне испытать в его объятьях;
Мол, ты не стоишь и проклятья
Тобой обобранных бомжей;
Мол, он меня давно уже
Безумно любит. Я послала
Ему ответ, где написала,
Что мужу верной быть должна,
Что у тебя дела, заботы,
По горло занят ты работой,
А я - твой тыл, твоя жена.
И потому всю ночь без сна,
Ворочаясь, я пролежала -
Ему я слабо возражала,
Представив здесь лишь чувство долга..."
- "Ах он наглец! Терпел я долго
Его ужимки и повадки! -
С постели Саргедон вскочил, -
Смотрел он на тебя украдкой,
Когда его вчера учил,
На брудершафт как нужно пить.
Я не придал тому значенья.
И чем меня хотел купить!
Так вот они - его влеченья!
Да это некий род недуга -
Он обмануть надумал друга!
Ах он клонированный фат!
Фата, надетая недавно,
Уж не преграда ему, брат!
А слово друга - и подавно!
Еще просил он, чтоб сундук
Я показал ему! Науку
Он знает лучше всех наук -
Тянуть к добру чужому руку!"
И целый час Золотопятов
Метался в комнате жены -
Так мы подчас поражены
По крайней мере в наши пяты,
Пусть будем сердцем и черствы.
И впрямь - попробовали б вы
Иметь с сокровищем сундук !
Вдруг в комнату раздался стук,
Открылась дверь, с цветов букетом
Сам Алекс Павлов им предстал.
Сняв свою шляпу, он при этом
Бутылку Хеннесси достал:
"Вот здесь, - сказал, - я, пролетая
Над вашим миленьким гнездом,
Решился навестить ваш дом.
Тем более - висит густая
Там туча, обещали ж ведро ..."
Наш гость был формами похож
На женщину - крутые бедра,
Лицо и береженых кож
Приятней было по оттенку.
При виде этой красоты
Наш Ахиллесыч лезть на стенку
Вдруг перестал, принял цветы
И в кресло гостя усадил,
Еще немного походил
Туда-сюда походкой грузной,
Занялся долькою арбузной
И улыбнулся наконец.
Так Эллы "Северный венец"
Все льды растапливает в воду.
Не стало больше в клетке льва,
Тем более что голова
Его была, как помним, бритой.
Поговорили про погоду,
Про тех, кто голодны - кто сыты,
Про новостей стихирных кучу,
Еще раз вспомнили про тучу,
Висящую над домом прямо;
Ну и о том, какой упрямый
На сайте этот РЕАЛИЗМ:
Вот вздумал Артиса стихи
Критиковать. Ну пусть плохи,
Но он еще и коммунизм
Пропагандирует при этом!
Останься ты одним поэтом,
Брось кутерьму гражданских дрязг!
К чему оружия нам лязг?
Еще точней сказать бы можно:
Гражданским долгом ты не связан;
Быть гражданином ныне сложно...
Ты лишь поэтом быть обязан!
Стихов Барвицкой не коснулись;
Но я восполню здесь пробел,
Поскольку сам сказать хотел:
Шумел камыш, деревья гнулись,
Когда, взяв в руки посох свой,
Она из лесу выходила;
Быть может, над ее главой
Звезда какая и светила
Иль было Шивы третье око,
Но поза ... не скажу пророка -
Избито слово ... Ее рупор,
В который начала трубить
Идей давно избитых нить,
Скорее был похож на ступу.
Ведь у нее талант другой,
И мы смеяться б не устали,
Когда б Ахматова ногой,
В сапог одетой, как и Сталин,
Решила Троцкого пинать.
Не Байрон ты! Спустись пониже!
Пусть льет хвалы твоя вся рать,
В политике плывешь, как в жиже!
Ты чтишь в стихах святой обет,
Крушить Мечом стальной хребет
Стозевного - твое ли дело?
Но и того не захотела,
А посох взяв или копье,
Лишь недомыслие свое
Гиперстихирное излила.
Где соль? Водою растворила!..
................................
Пока супруги наслаждались
Лимоном, кофе, коньяком,
Наш Алекс Павлов в горле ком
Вдруг ощутил - они смеялись,
Им нипочем все мои думы
О Байроне, о всякой соли!
А он сидит теперь угрюмо,
Как узник, что вкусил неволи.
Не принимай же, друг мой, к сердцу
Столь близко критику стихов
Барвицкой! И без соли, перца
Не подавай нам потрохов!
Утро 25 сентября 2005г.