БАБИЙ ЯР
Киев золотой порой –
Яркий праздник цвета.
Облетающей листвой
Кружит бабье лето.
Чем-то городу грозит
Первая прохлада:
В нитях солнечных сквозит
Приближенье ада.
Всем евреям дан указ -
Молодым и старым:
В точный день и в точный час
Быть над Бабьим Яром.
Всем помыться и сложить
Не забыть отдельно
Всё, что довелось нажить -
Ценности и деньги.
Чтоб в такой пуститься путь.
Главное ли дело –
«То да это не забудь,
Соберись умело?»
***
Запасли еду и мыло,
Брали ложки в серебре
И одёжки, чтоб хватило
Всем на холод – в октябре!
Пара кукол для девчонок,
Две машинки – пацанам.
Отчего ж дрожит ребёнок?
Или что-то чует сам?
Люди шли под смутной ношей,
На повозках скарб везли,
В тот обрыв, травой поросший,
В сущий ад родной земли.
***
А вокруг стояли скопом -
И мололи разный вздор,
Кто глазел, а кто от окон
Отводил свой влажный взор.
И текли потоком души,
Что-то теплилось пока.
«Что, зачем и почему же?» -
Бились мысли у виска.
Слухи о переселенье,
О постройке лагерей
О разделе населенья
На еврей и нееврей.
О нужде в обмене пленных,
Чтоб за немца – семь жидов...
Слухам необыкновенным
Верить человек готов.
Ну а те, что прозревали
Неминучую беду,
От отчаянья молчали,
Не мололи ерунду.
Лишь спустя года статистик
Нам предъявят документ,
Где высок самоубийства
В Киеве тех дней – процент.
***
Что потом? На месте сбора,
У обрыва на юру,
Стало ясно очень скоро
Что их в Бабьем ждёт Яру.
Канцелярия на травке.
Поперёк толпы – столы.
Регистрация отправки.
Но куда? В тартарары.
Полицай орёт: Разденьтесь!
Все! Быстрее! Догола!
Только ценности и деньги
Вот сюда – на край стола.
Документик ваш не дорог.
Бросьте наземь и – вперёд!
Человек по тридцать - сорок
На расстрел ведут народ.
Ставили на край обрыва
И – огонь! Пять долгих дней.
Нет вас больше, Сара, Рива,
Яша, Изя, Моисей...
Автоматы, не стихая,
Обрывают жизни вам,
Лия, Двойра, Ицик, Хаем,
Хана, Шмуль, Рахиль, Абрам...
И седые, и грудные
С воплями – в один овраг.
Бог не спас, мои родные.
Всех накрыл кровавый мрак.
***
Время мчится. Глохнет память в мире.
Очевидцы в разных землях спят.
Годовщина. Шестьдесят четыре.
А давно ли было пятьдесят?
Перемены, всюду перемены...
Всюду рынок, деньги и товар.
Новой веткой метрополитена
Беспощадно вспорот Бабий Яр.
Где полвека истлевают кости,
Где из-под земли исходит стон,
Детским шумом полон на погосте
Куренёвской школы стадион.
А поодаль высится Менора
Видевшая, словно часовой,
Как глумятся пасынки позора
Над людскою памятью живой
Это – жизнь. И мало в ней святого.
И у ЗЛА - прописки нет в аду.
Бабий Яр. Теперь два этих слова
Навсегда стоят в одном ряду
В списке, где Освенцим и Треблинка,
Бухенвальд, Дахау, Равенсбрюк.
Собибор, Майданек... Не заминка, -
Времени на всех не хватит, друг.
В Бабьем Яре спорит с тишиною
Надпись из давидова псалма:
«Боль моя всегда передо мною».
Это голос сердца – не ума.
Это искра Ветхого Завета.
В ней спрессован всех времён пожар.
Вы, живые, помните об этом,
Чтоб не повторился Бабий Яр.
Сентябрь-2005