Ах, я люблю – кого, не знаю сам, –
Оставив рассудительность и совесть.
Я вижу: в каждой женщине растёт
Узор неясной притчи, смелость, хитрость
И острая, как радость, простота.
Я бабник – как я мог забыть?
Одна любовь – убийца и свеча,
Одна она – причуда и надежда;
Ты станешь просто глупою привычкой,
Когда уйти посмеешь от любви.
(Как я свободен! Кто из вас посмотрит?
Могу луну с небес украсть –
Никто не удивится и не вскрикнет).
Я где-то на границе рыжей тайны
Твоих волос, на страже резвого укуса,
На линии, где станем мы одним
Бессмысленным и сладким преступленьем.
Что делать мне? Ты хочешь говорить,
А я хочу чумазого безумья.
Как можно спать, когда уходит из-под ног
Земля, когда свинцом роняют песню?
Оставьте маменькам всю вашу дребедень –
Я знаю наизусть ваш каждый вздох
И отвергаю всё, кроме измены.
Сажу обман – причудное растенье
Души моей – ему отныне буду
Я верен, как бессмыслица песку.
Прохладная ладонь хозяйки-ночи
В руке моей, и тело мое – тьма
Без судороги, зависти, смятенья.
Как говорить со мной – весенним часовым,
Который так влюблён в шизофрению,
Что паранойю на дух не берет?
О, я боюсь ослабить дивный ток,
Предать обманчивую шалость,
Дремучую свободу, притяженье
Взаимное улыбок двух, двух тел.
2003