Сначала тревожно болело
От перца и мутной погоды.
И вот я, до праздников выждав,
Врачам отворила плевелы,
Диагнозу – мутные воды,
Тебе – ничего. Так уж вышло.
Ты столь далеко оказался
От зренья, от вкуса и слуха,
А также от органов дрожи,
Покамест меня не касался,
Хирург воспорол мое брюхо
На палец под уровнем кожи,
Всего на ладонь от аорты.
И там меж скалистых отрогов
Средь дуг и артерий созрелых,
Разъявши больничные порты,
В распахнутых настежь протоках
Струившихся ране в глубь тела,
Увидел: ни много ни мало -
Стрелa в самом сердце сверкала.
Блестящее это созданье
Хирург показал мне самлично
В стекольном вместилище белом,
Когда я вернулась в сознанье.
О том, что такое отыщут,
Я даже и думать не смела.
"Деяния холестерина!" -
Сказал он родне в лучшем свете
Древнейших врачебных традиций.
А я сразу скорчила мину:
Ну чти вы как малые дети,
Подумайте сами, родимцы,
Меж ребер и зернышек шейных,
Меж бронхов, горимых простудой,
Меж звуков, в сердцах, как в мишенях,
Блескучие стрелы откуда?
Кудрявый крыластый скиталец -
Шалун золотой без портоков -
Быть может он целился в почки…
Но я с дырью в сердце, шатаясь,
Таясь благоверного долго,
Худела на этой вот почве.
О! Мой благоверный, ты видишь
Коль скоро мы оба беспечны -
Все наши свободы опасны.
Хирурги, амуры, резвитесь,
Наметившись в плечи и в печень
Сияющей вашей пластмассой!
А луки и прочие снасти
Приводят к разлуке и страсти.
Вам целиться - нам исцеляться!
Сконфузившись, будто бы шило
Под тальей достали, невольно
Разводят кистьми домочадцы:
Ах! Как все удачно сложилось,
Зачем тебе лишние боли?
И лишние всякие части,
Чье место исконно в пробирах,
В колчанах и прочих оправах.
Да полно вам так вот ворчати -
Здесь все по законности тира -
Кто мечен - тому и тирада.
Три ада готовы поэты
Пройти бесшабашно и цепко
И церквы не слушаться, дабы
Подставить сердца арбалетам,
И древкам и маятным девкам,
Заради двустопного ямба.
И даже для датских дурацких
Поэты стоят на карацках.
На шов покладя свою руку,
Я молвлю вам плачущим гласом:
Что в целом без стрелок и клиньев,
Все строки мои и все буквы
Накрылись теперь медным тазом -
Кастрюлею из алюминья.
Родня расступается, пробно
Открывши больничные ставни,
Подметши больничные сходни.
И я в хирургических скобах
Ступаю, стерильно блистая -
Пустая как шар новогодний.