Строю рожи у входа вокзала, пусть смеётся народ… ву-аля!!!
Айвазовский сошёл с пьедестала и подал мне четыре рубля…
Улыбается – «солнце, довольно!! Не лечи их… они не больны,
это ты…»
-
Это я…
Слишком больно…
Я ж не вижу, со стороны…
Я не вижу… давно… очень долго,
чтобы вылечить свой кругозор…
Правда колет нечистой иголкой -
на зрачке мне свой точный узор
пустоты… Я в смешной треуголке
и последние мысли мои -
с Айвазовским играют на полке
отчужденья, в морские бои…
«Е-4»… он ранит… так ранит,
а хотя мне уже всё одно…
Обмельчало… закройте же краник -
мои брандеры чувствуют дно…
Я фигурою боли застыла,
этот парусный, красный атлас
обветшал. «Дождик капнул на рыло…»
Это море волнуется раз…
Я случайно не тех полюбила, всё повязкой плескаясь у глаз…
По настилу души… шатко доски…
Я занозами верю в одно –
не оставит меня всё равно,
как волшебник придёт Айвазовский
и бесплатно покажет кино…
И тогда прямо в пропасть, отважно
я шагну, через чуждую дверь,
где была я вчера – разве важно?!...
Важно то с кем я буду теперь…
«никакого здесь нет совпаденья» -
я подумать успела едва,
Ваня медленно шепчет: «Е-2»…
Ах, какое смешное паденье,
это море волнуется - два…
В этих чёрных зрачках своей сутью
пересоленной… горе моё…
Берега здесь наполнены ртутью,
не срисовывай больше её...
Острых волн чиркнет лезвие. Ванная.
В кране капелька виснет… замри…
Я тобою дышу – бездыханная…
Пусть так море волнуется – три…