Так открывая окно и впуская шум
(утренний свет; разглядывая асфальт),
поглаживая рукой телефонный шнур
(наматывая на кулак),
я хочу понять...
Я стремлюсь уловить...
Твоё присутствие
в перетекании дней.
В то время как трупный запах становится всё сильней.
Проблески в воздухе —
нам улыбается Ад.
Око не дремлет.
Сочит обжигающий яд
тело Медузы...
Для тех, кого вербовал
древний, как фатум, гибельный ритуал.
Вера в реальность — наивней любви пажей.
Лжив и недвижен безжизненный мир миражей.
Что это, смерть — или ящерка в щёлке пня?
Сколь иллюзорны вещи при свете дня!
Так протирая раму,
вбивая гвоздь…
Чувствуя боль — проходя предметы насквозь...
Призрачней тени, бледнее грима Пьеро...
Переплетенье событий даёт зеро.
Дьявол скорее логичен — а не лукав.
Сокол садится ловчему на рукав
кафтана,
плавно
по воздуху проскользив.
Пламя съедает бумагу. Порок не красив,
а безобразен. Но как побороть
то притяжение, суть которого — плоть?
Впрочем, о главном.
Итак, соколиный лёт,
чашечка кофе, планы на год вперёд...
Пламя съедает бумагу ... (Следы огня.) ...
Сколь иллюзорны вещи при свете дня.
Я тебя знаю. Я тебя узнаю’
в каждой женщине (тепло ли тебе в строю?),
когда потом, узнавая себя во мне,
она улыбается — просто, как на войне.
..............................................
Эта девчонка —
змеиная чёлка,
парализующий взгляд.
Но облачился
он обречённо
в свой боевой наряд.
Шлем-невидимка,
крыло на ботинке,
зеркала медь в руке.
Чёрная память
о том поединке —
кровь на ливийском песке.