В границах стихотворного размера
своя реальность, схожая слегка
с воронками зыбучего песка,
с ленивыми движеньями пантеры –
по глубине и нежности обмана,
и с молнией, сразившей древний дуб –
по искренности... Слишком на виду,
как светом истекающая рана,
неважно, чем она нанесена...
Кому глоток воды, кому – вина.
И каждый в той реальности распят,
и свят, и в суете своей оправдан,
там и в увеличении стократном
нет места для подробностей и дат.